Больной ребенок в семье – ​это всегда испытание нашего терпения, физической и духовной силы и той любви, которая когда-то объединила два сердца, дав возможность застучать третьему. Только почему-то женское сердце – ​сердце матери – оказывается зачастую сильнее мужского, отцовского. В этом, к сожалению, я убеждалась не раз, когда встречалась с семьей, где воспитывался ребенок с ограниченными возможностями здоровья. Хотя всем этим женщинам и их детям так не хватало сильной мужской руки, отцовского тепла и заботы…

Она так и не вышла замуж. Да и не жалеет об этом. Уже 90 лет живет на этом свете – ​много чего повидала! А сегодня на маленькой кухоньке печет сыну пирог, он у нее молодец – ​целыми днями выкладывает разноцветные алмазы, создавая сначала неведомые узоры, которые после становятся прекрасными, сияющими картинами. Когда-то давно жизнь их развела, а сейчас, на закате дней, свела снова в небольшой уютной квартирке в селе Редькине.

– У меня не жизнь, а целая повесть! – ​начала свою историю София Васильевна. – ​Я родилась и выросла на Бору на улице Гоголя. Дом мой так и стоит. Двадцать лет я там прожила. Помню, как в годы войны грохотали там зенитки, как мы, юные девчонки, трудились для фронта. А после войны я окончила училище при «Росглавхлебе», получила профессию повара-кондитера, и нас – ​20 девчонок с Бора – ​отправили восстанавливать Калининградскую область. Приехали в Балтийск – ​кругом одни развалины, только в центре города дома целые стояли. Город был закрытый, там военно-морская база размещалась. Работали мы много, но и о личной жизни задумывались. Однако офицеры приезжали уже людьми семейными, а молодежь не спешила жениться, их невесты ждали в Москве и Ленинграде. Только в 34 года я встретила парня с Украины: поженились, родился больной ребенок, и мой супруг струсил, не захотел брать на себя такую обузу. Я сама на развод подала…

И начались для молодой матери и ее сына испытания. С ДЦП ни в одну школу мальчишку не брали, хотя семилетний Володя уже знал азбуку и таблицу умножения. Тогда София Васильевна в отчаянии написала в Министерство просвещения СССР письмо. Ей ответили и предложили обратиться в школу-интернат города Петергофа Ленинградской области. Так Володя Фурман в восемь лет стал первоклассником на государственном обеспечении. И матери пришлось с сыном расстаться. Чтобы была возможность ездить из Балтийска в интернат, требовались немалые средства. Где их взять простому повару? Решила – ​пойду в море на китобойное судно! Но судно как раз продали и предложили женщине устроиться коком на судно рыболовное.

– Восемь лет я ходила на разных рыбацких судах, по полгода была в море. Благо нас пять сестер и два брата, Володю на каникулы к себе брали, и я приезжала к сыну с подарками. Он все ждал, когда мама из рейса вернется, переживал, а я ему рассказывала о своих морских приключениях. Рыбаки часто оказывались за бортом. Был случай, когда мастер в шторм закреплял трал, так одной волной его смыло в океан, а другой волной вернуло обратно, и он жив остался. Другой парень, раненый, тоже за борт упал, а акулы тут как тут – ​сразу кровь почуяли, но пятеро его друзей в спасательных жилетах тут же на помощь бросились – ​спасли.

Сын жадно слушал мамины истории и тоже мечтал о морской стихии, воображая, как он спасает свою любимую мамочку! Если бы не его болезнь…

– Все, что в этой квартире, я купила на те «морские» деньги. Как видите, особого богатства мы не нажили, но и не бедствовали, – ​призналась женщина.

А год назад в их небольшой квартирке засияли разноцветные алмазы – ​появились на стенах картины, которые создает ее сын Володя.

Владимир Фурман окончил школу-интернат и выучился на телемастера – ​ремонтировал черно-белые телевизоры. Потом учился в вечерней школе, поступил в техникум, выучился на бухгалтера. Уехал в солнечный Пятигорск к маминой сестре, работал там бухгалтером по зарплате. Был председателем общества инвалидов, в 1990-е даже бизнесом занимался – ​держал палатку. Женился. Развелся, отсудив сына у нерадивой матери. А София Васильевна все это время жила в Балтийске.

Но, как говорится, всему свое время. Уже немолодой сын и старенькая мама, преодолев все штормы и рифы судьбы, решили жить вместе. Купили квартиру в Редькине и уже ни о чем не жалеют…

Владимиру Фурману слова даются с трудом, а вот картины, которые он составляет из стеклянных алмазов, настолько складные и яркие! Даже не верится, что всего лишь год назад мужчина освоил технику алмазной мозаики – ​в его багаже уже 22 картины! Большинство он раздал своим многочисленным родственникам, а другие горделиво висят на стенах, обрамленные в красивые рамочки. Над диваном в гостиной расположена самая большая – ​с царственным павлином, в маминой комнате радует глаз изумрудная зелень российского лесного пейзажа. Но в основном – иконы.

А началось все с того, что принес как-то внук Максим маленькую картинку с алмазной мозаикой – ​такую они делали на уроке труда в школе. Владимир увидел это чудо, и ему тоже захотелось этим заниматься. Он познакомился с учителем сына – ​Анжеликой Александровной Шадман, которая поделилась своими рекомендациями и советами. Делали школьники тогда большую икону на уроках труда, вот с иконы Николая Угодника и началось алмазное творчество Владимира Фурмана. Делал он ее очень долго – ​месяца два (это сегодня мастер справляется с картиной за неделю). И сын ему помогает.

– Все в нашей жизни повторяется, – ​вздыхает София Васильевна, – ​внук Максим получил родовую травму. Физически-то он здоров, но долго не разговаривал. Из-за отставания в речевом развитии учится в коррекционном классе. Придет из школы, уроки сделает и начинает с отцом мозаику выкладывать…

Покрова Пресвятой Богородицы, Матрона Московская, Вера, Надежда, Любовь и мать их София – ​эти святые лики смотрят со стен, словно благословляют мастера творить дальше, не останавливаться.

Как-то задумал мастер немного заработать на своем алмазном творчестве – ​продал одну работу, деньги за нее получил. Вернулся домой, сунул руку в карман, а в нем пусто – ​нет денег! Понял, что это знак для него: ​нельзя наживаться на святых вещах – ​не продается «небо в алмазах».

А София Васильевна, прожив на свете 90 лет, так и не встретила свою вторую половину, говорит, что не нашелся мужчина даже среди морской рыболовецкой братии, который бы оказался сильнее ее. А небо в алмазах ей довелось увидеть! И не в раю, а здесь, на земле.