Вот дается человеку жизнь – как чистый лист бумаги, ну или как деревянная березовая болванка. Какой ты рисунок нарисуешь – от тебя зависит, станешь ты маляром неумелым и будешь день за днем рисовать каракули, а может, вырастешь в умелого мастера и так раскрасишь жизнь свою, что будет радоваться глаз людской твоему творчеству…

Вот и наша землячка Васса Павловна Градова в прямом, а не в переносном смысле всю жизнь свою рисовала хохломские росписи, и жизнь-то ее – как та хохлома, ажурная да красочная. Хоть и особого богатства мастерица не нажила, а счастье свое обрела – и в личной жизни, и в творчестве.

Назвать будущую дочку Вассой предложил Марии муж Павел, только что пришедший с финской. Уего близкого друга так жену звали, да и уж больно имя это благородное (в переводе с болгарского означает «Царственная»). Жена согласилась, к тому же были они людьми зажиточными, прислугу держали. Ну а после установления советской власти Мария Александровна перешла работать в колхоз, воспитывала четверых детей уже одна, без мужа.

Васса росла девчонкой боевой, никакой работы не гнушалась, и уже подростком посылали ее в соседнее село Хохлома молоко отвозить. Запрягали старого конягу Голубя, и тот чинно и лениво шел 10 километров от родной для Вассы деревни Ярмилово, что в Ковернинском районе, до Хохломского сельсовета.

– Я никогда не хотела жить в деревне, к тому же по пути в Хохлому меня всякий раз в одной из деревень встречала семья. Ребятишек 12у них было – задиристые и страшные! Подъезжаю – окружают меня и кричат: «Девчонка, выпрягай лошадь, она по нужде хочет!» Я и не знала, что делать, – выпрягать или нет, – смеясь вспоминает то давнее время В.П. Градова. – Однажды я решила: больше никакого колхоза, буду учиться хохломскому делу, ведь в нашей деревне Ярмилово был завод по хохломской росписи. Там я и получила основы хохломского дела – научилась расписывать «травкой», «кудриной» и «фоном». Начинали учить с самого простого, с травки.

Васса Павловна берет ручку с блокнотом и рисует, объясняя, что «травка» усеяна большими и маленькими завитками, напоминающими узкие листочки. В такой узор включаются и другие элементы: листочки, ягодки, цветы, птички…

Давали начинающим сперва ложки расписывать – по 10 штук в день, потом, видя, что справляются, – уже по 15. Расписывали масляными красками, пользуясь кисточками из беличьих хвостиков. После Васса Павловна уже сама мастерила эти кисточки для всей фабрики!

Позже 13-летняя Васса освоила и другой вид росписи – «кудрину», которая представляет собой богатый, пышный узор с графической внутренней проработкой элементов. Цветы, листья, плоды на этих работах всегда сказочные, фантастические! Постепенно пришла юная мастерица и к основной разновидности хохломы, «фоновой», – силуэтному золотистому рисунку на черном и красном фоне. Научилась девочка и точить болванки для хохломских изделий.

Но годы шли, и юная мастерица взрослела, хотелось ей встретить своего любимого человека. А в соседней деревне Соколово, где тоже росписью занимались, жила их бывшая домработница тетя Поля. К ней мать Вассу и отправила…

– В первый же день в клуб пошла. Веселая я была и озорная. Тут же в круг пустилась – песни петь да плясать. Гляжу, на диване расположился красивый парень – глаз с меня не спускает, влюбилась я в него! А потом узнала, что и я ему приглянулась с первого взгляда. Он братьям своим о том сообщил, сказал: «Такая певунья, плясунья, а ноги-то какие красивые!»

В 1960 г. Васса с Сергеем поженились, а через два года у них родились двойняшки – сын и дочь. И в Соколове Васса Градова рисовала, а еще точила на токарном станке балясины для детских кроваток – никакой работы не гнушалась! Приходилось ей с супругом работать и в местном колхозе: паспортов-то у них не было, а так хотелось на вольные хлеба да от свекрови, у которой было восемь ртов, подальше…

Решилась все-таки бойкая Васса навсегда расстаться с деревенской жизнью и поехала за счастьем в соседний город Семенов. За один день нашла работу на фабрике «Игрушка», где изготавливали матрешек, сняла квартиру и договорилась, что и мужа возьмут на работу грузчиком. А года через два супруги Градовы перешли на Семеновскую фабрику по хохломской росписи. Все цеха Васса обошла, дивясь, как тут все ладно устроено, познакомилась с процессом изготовления хохломских изделий.

– Сначала берется деревянная болванка (использовали березу, а позже уже и липу и даже осину). Болванку эту вытачивали на токарном станке. В зависимости от будущего изделия придавали ей форму. Затем покрывали болванку глиняным водным раствором и серебрили. Только ложки делали вручную. После раствор высыхал, и изделие олифили, затем лудили – оно становилось блестяще-белого цвета. На этом фоне мы и рисовали. После уже другие мастера делали обводки – ободочки и череночки обводили красной краской. Следующие мастера уже лачили клеем, который растекался по изделию, как мед (работали при этом без респираторов, потому впоследствии и получали инвалидность). После отправляли готовое творение в большую кирпичную печь для закалки. Доставали оттуда уже настоящее изделие. Шел от него пар, как от горячего пирога. Мы приходили и любовались: из ничего такая красотища получилась! – улыбается Васса Павловна. И я вместе с ней, словно побывала на той Семеновской фабрике и увидела все воочию!

Коллектив на фабрике был очень дружный.Дали Градовым земельный участок в черте города, дом они построили пятистенный, тесом покрыли его и наличники под хохлому разрисовали. Дети в школу пошли, оценками радовали. И все бы хорошо, да начал Сергей выпивать да гулять… А тут фабричная подруга Вассы на Север за длинным рублем уехала, обустроилась там и позвала подругу к себе: мол, бросай мужа непутевого, бери детей и езжай в город Полярные зори… Васса так и думала сделать, да муж котомки свои тоже собрал, сказал: «Не смогу жить без тебя и детишек!». И поехали они на Север с мужем вместе…

– 60 лет мы с Сергеем Петровичем прожили, вот уже год, как его нет рядом. Исправился он с годами – никого лучше его и не могла себе представить, – улыбается женщина сквозь слезы. – А на Севере мы открыли свое хохломское производство – товары в Мурманск отправляли и даже на экспорт. Север бы хохломой прославили, если бы не перестройка, а тут и пенсия подоспела, вот и вернулись мы на нижегородскую землю, к маме на Бор. Сколько я с тех пор сама расписала всяческих шкатулок, туесков, кружек под хохлому – все раздала друзьям и знакомым, у самой почти уже ничего не осталось…

Гляжу я на расписанный Вассой Павловной самовар и дивлюсь: как же талантлив русский народ! Придумал он эту хохлому, любуясь лесными рощами, полевыми цветами и деревенскими тропками, да еще фантазию свою неуемную приложил и умение трудиться. В том самом селе Хохлома да ближайших к нему деревнях и рождался этот уникальный русский промысел, который до сих пор радует нас и восхищает гостей заморских! Вот и мастерица Васса Градова в свои преклонные годы радуется жизни, которую прожила она ярко и интересно, как золотую хохлому расписала…