На первый взгляд, он суров, молчалив и сдержан. Мы встречались с ним на тренировках, учениях и на детской экскурсии в поисково-спасательный отряд. И мне кажется, я ни разу не видела его улыбки. До интервью. Когда Николай Алимов говорит о своей работе и армейской службе, в его строгом взгляде читается огонь. Обузданный, как в домашнем камине, но все же горячий и яркий.

– Я работаю спасателем в Приволжском региональном поисково-спасательном отряде МЧС России и на Нижегородской региональной поисково-спасательной базе. И, понимаешь, моя работа – это и мое хобби, получается. Мужской клуб по интересам, – он наконец улыбается. – Люди бешеные деньги платят, чтобы с парашютом прыгать, а я занимаюсь любимым делом, и деньги при этом платят мне.

Но сначала была армия. Можно и не спрашивать, сразу видно: он служил в элитных, «крутых» войсках. Николай Алимов – «парусник». Так называют спецназовцев, чьи армейские годы прошли в отдельном морском разведывательном пункте специального назначения в Калининградской области. Что такое спецназ разведки ВМФ? Это бойцы, покорившие все три стихии. Это постоянная водолазная, воздушно-десантная, тактико-специальная, инженерная, физическая подготовка. Сегодня там служат только контрактники.

– Чтобы попасть в ту часть, я прошел пять медкомиссий. И знаешь, я вроде подготовленным человеком был, четыре года физкультурного отделения педучилища за плечами, но все равно было очень тяжело поначалу, – признается Николай. – Про других парней уж не говорю. Нам давали месяц, после которого ты мог сказать, что не хочешь здесь служить. И тогда тебя переводили на корабль либо в береговую часть. Не выдерживали два-три человека из 25 призывников. У нас остались все.

После полугодовой учебки Николай Алимов был определен в группу подводного минирования. Здесь задача бойцов – совершение диверсий под водой. Проще говоря, нужно скрытно подойти к объекту атаки, заминировать его и незамеченным уйти.

– Водолазное дело – наука сложная, – объясняет Николай. – Сколько расчетов надо держать в голове, знать, чем ты дышишь, понимать, сколько времени ты должен провести под водой, какие изменения будут происходить с тобой, на какой глубине и при какой температуре.

Конечно, водолазными спусками подготовка спецназовцев не ограничивается. 13 прыжков с парашютом выполнил Николай Алимов за время службы. И тут надо понимать, что это не обычные прыжки, а прыжки с парашютной системой ПВ 3. В водолазном снаряжении, с дыхательным аппаратом, боевым оружием и грузовым контейнером в 30 кг с дополнительным оружием, спальником, едой и прочим снаряжением, необходимым диверсанту.

А еще ежедневная физподготовка по 4 часа в день, марш-броски и бесконечные учения.

– Мы за неделю могли намотать пешком до 300 км, при этом еще выполняя задачи по захвату объектов и их ликвидации, – «добивает» меня респондент.

«Парусники» разных призывов с сорокалетним разбросом общаются в едином чате. С сослуживцами Николай встречается. Признается:

– Я горжусь, что в такой уникальной части служил, такой путь прошел. Не каждый смог! И, конечно, армия помогла мне в жизни. Юность пришлась на 90-е. Всякое было: драки, разборки. В армии всю эту дурь выбили, а вложили много хорошего. Научили терпеть боль, лишения, не ныть, не сдаваться, заложили характер мужика.

Не сдаваться, терпеть лишения и находить выход из любой ситуации – эти навыки очень кстати пришлись Николаю в спасательном деле. Он работал в областном аварийно-спасательном отряде, водолазной группе спасательной станции отряда Нижнего Новгорода. И вот уже девять лет, как Николай – спасатель Приволжского регионального поисково-спасательного отряда (РПСО) МЧС России и 11 лет – спасатель парашютно-десантной группы Нижегородской региональной поисково-спасательной базы, сотрудники которой, если понадобится, поспешат на помощь воздушным судам гражданской авиации, терпящим бедствие на огромных просторах от Смоленска до Нижнего.

– У нас на дежурстве находится самолет Ан 26. И в случае каких-то происшествий на авиационном транспорте поднимают дежурную группу. В течение 45 минут зимой и 30 минут летом мы должны вылететь к месту, где терпит или уже потерпело бедствие воздушное судно. Если оно на земле, наша задача – визуальным или радиотехническим способом его найти и совершить парашютный прыжок, чтобы понять, можно ли еще кого-то спасти. Я в составе группы вылетал на поиски частного вертолета, пропавшего в Тверской области, но тогда нам его обнаружить не удалось, он был найден позже. А в 2014 году под Кстовом также разбился частный легкомоторный вертолет, мы его нашли, но там все пятеро человек погибли. Еще мы обязательно в числе аварийных служб находимся на полосе в случае нештатных ситуаций в аэропорту Стригино, но все они, к счастью, пока разрешались благополучно.

Внушительный опыт работы Николая в авиации здорово помог этим летом при тушении пожаров в Мордовском заповеднике и на границе с Нижегородской областью. Он вместе с коллегами из Приволжского РПСО 31 горячий день провел в борьбе с огнем. В совершенно новом для себя качестве авианаводчика. Все действия авиационной группировки из 14 бортов: вертолетов Ми-8, Ми-12, Ка-32, самолетов Ил 76 и Бе 200 (это силы МЧС, Министерства обороны и Росгвардии) – координировал именно он.

– Когда в Главном управлении МЧС по Нижегородской области приняли решение тушить лесной пожар и с воздуха тоже, мне поступил звонок: «У тебя есть авиационная радиостанция?» – «Есть». – «Нам нужен авианаводчик». Я такого опыта не имел, но ответил: «Давайте попробуем». На следующий день в пять утра я вылетел на место с начальником Главного управления. В первую кампанию координировал действия четырех самолетов и двух вертолетов.

Его инструменты – рабочая карта, радиостанция, блокнот и телефон. Он должен знать номера всех бортов и кто когда вылетает, у кого на сколько часов запас топлива; в нижегородском штабе получить информацию, где огонь никак не удается потушить и надо пролить; отправить разведчиков с беспилотником, чтобы те сняли координаты, где очаги разгораются; правильно ставить задачу и вести радиосвязь; держать в голове ограничения по высотам, погоде, видимости.

– Был момент в первую кампанию, когда пожарные из Чувашии чуть не сгорели. Нам удалось с Бе 200 их вытащить. Ребята – молодцы, конечно, пролили! Десять человек и пять машин там было, успели выскочить.

У Николая в копилке опыта около 500 прыжков с парашютом и больше 800 спусков беспарашютного десантирования. Он – инструктор парашютно-десантной подготовки и в Приволжском РПСО отвечает за обучение спасателей беспарашютному десантированию с вертолета.

– Я со многими ребятами был знаком и раньше, в областном отряде мы вместе работали, сто лет друг друга знаем, понимаем с полуслова, с полудействия. Здесь люди с мозгами, шустрые, на лету все схватывают, да и отряд опытный, средний возраст спасателей 35–38 лет.

Около 1000 водолазных часов под водой и порядка 600 поднятых тел в составе водолазной группы. Водолаз 1-го класса 3-й группы специализации, он руководит водолазными работами и водолазными спусками. У Николая, спасателя 1-го класса, восемь спасательных специальностей. Кроме перечисленных, это еще «стропальщик», «водитель внедорожных средств», «судоводитель», «промышленный альпинист», «водитель категорий B, С» и экзотичная для нашего региона специальность – «оператор телеуправляемых необитаемых подводных аппаратов». Эти роботы способны найти под водой объект, произвести видеосъемку и даже наложить строп и извлечь крупные предметы со дна.

Ближайшая цель Николая Алимова – стать спасателем международного класса. Пока в Нижегородский области такой один – Игорь Степанов. Он также работает в Приволжском РПСО.