Николай Федорович с любовью смотрит на подругу жизни, верную спутницу Наталью Юрьевну:

– У меня изменилось сознание, и легче мне стало жить благодаря Наташе. Помните известную песню «Баллада о матери», где увидела в военной хронике в сельском клубе мать без вести пропавшего сына? Такую печаль всегда вызывал у меня финал этой песни из-за того, что они в жизни так и не встретились! И я попросил Наташу: «Напиши продолжение, только чтобы все хорошо закончилось». И она написала стих, что задевает тончайшие струны души. Вот отрывок:

Постаревший, обгорелый и седой

На пороге сын стоял живой!

Чудом он остался жив

И услышал материнский всхлип:

«Алексей, Алешенка, сынок!»

Он ее сейчас услышать мог…

Он любит хорошие финалы, про коллег неизменно приговаривает: «Какие люди были прекрасные, интеллигентные», и даже ноябрьская депрессивная погода вызывает у него восторг:

– Дождь такое ощущение свободы и легкости дает. Посмотрите, в каком красивом мире мы живем! Мне даже петь захотелось.

И он пел проникновенно, счастливо нежные песни про любовь. Для меня, но больше, конечно, для своей Наташи. Наталья Юрьевна Анисимова и Николай Федорович Дуничев знакомы, кажется, целую вечность. А другу другу близки стали семь лет назад. Оба они, к тому моменту уже потеряв супругов и вырастив детей и даже внуков, пришли на «Рождественские встречи», которые традиционно организует Совет ветеранов Борского стекольного завода. Николай Федорович пригласил Наталью Юрьевну на танец. Так все и началось.

Санкт-Петербург, Рязань, Зеленый город, Дивеево, Воскресенское... А еще – Абхазия, Крым, Турция. Карте их путешествий можно позавидовать! И вдвоем, и в компании с ветеранами Борского стекольного завода они открывают для себя новые места и возвращаются туда, где сердцу мило.

С удовольствием вспоминают годы работы и рассказывают о своих родителях. Стекольный завод – традиционно наследственная история.

– Моя мама совсем девчонкой приехала на Бор в 1928 году на строительство завода, – рассказывает Николай Федорович. – Говорила, что был здесь кругом один лес. Где сейчас стеклозаводские сады, там находилось болото, клюква росла. Сначала жили в землянках, а потом построили бараки. А еще мама вспоминала, как голодно было, особенно в 1932 году. Работала она во втором цехе, делала лодочки для производства стекла. Трудно в это поверить, но ее стаж на заводе – 60 лет. А отец трудился столяром. И так ответственно, даже болезненно они относились к работе, что на 10 человек хватило бы этой преданности своему делу. Познакомились они еще до войны и часто этот момент потом вспоминали. Отец помог маме донести с базара мешок картошки до дома. А она его покормила в благодарность. Но сошлись они гораздо позже. Отец прошел финскую войну, потом Великую Отечественную. Воевал на катюше, и рассказывал, что немцев катюши приводили в ужас и заставляли бежать в панике. Наводчик орудия 62-го гвардейского минометного Запорожского полка Федор Михайлович Дуничев вернулся с войны с наградами. Так, медаль «За отвагу» он получил, когда в бою за город Слуцк заменил раненого командира орудия и выполнил боевую задачу. После войны родители мои встретились вновь, поженились, родилась моя сестра Зина (на стекольном заводе она заведовала технической библиотекой), а потом и я.

О своих собственных трудовых наградах Николай Федорович говорит скромно: «Зачем выпячивать это? Не помню точно, что там за награды». А вот газета «Стеклозаводец» за 1980-й год помнит, по крайней мере, один из поводов: «В экспериментальном цехе закончена сборка второй автоматической линии для притупления кромок мойки и сушки автофацетированных стекол производительностью 600–650 деталей в час. Особенностью этой линии является возможность обрабатывать стекло шириной от 200 мм и выше. Сдачей в эксплуатацию второй линии завершается переход от ручной на автоматизированную обработку кромок стекол среднего формата».

За сухими производственными газетными строчками кроется большой прогресс и серьезная работа, активное участие в которой принимал и Николай Дуничев, на тот момент ведущий слесарь.

– Конструкторы давали мне пачку чертежей со своими идеями и расчетами, а я в них разбирался и воплощал с бригадой эту теорию в металл. Наши работы занимали первые места на областных и республиканских конкурсах, – вспоминает Николай Федорович.

А Наталья Юрьевна была одним из тех самых конструкторов, что давали работу Николаю Федоровичу. В 17 лет она пришла на завод. Здесь ее мама работала в линзовом цехе, где производили линзы для маяков, на очень вредном производстве, имела дело со свинцовым суриком. Ее фото можно и сейчас увидеть на исторических стендах перед заводом. А папа был мастером второй руки цеха вытягивания стекла. Сама же Наталья Анисимова в отделе главного конструктора с группой сотоварищей проектировала нестандартное оборудование.

– Сломался станок – мы бежим в цех, замеряем, рисуем, все это быстро, энергично, ведь новая деталь нужна срочно. Или насос надо установить, или пирамиды для нового стекла сконструировать. Бегали по всему заводу, на месте не сидели. Интересное было время! А сколько вне цехов было всяких активностей. И на турбазу ездили, и в ДК жизнь кипела. Я еще одно время была и председателем профкома в 13-м цехе. Много общественной работы у меня было с детьми как у уполномоченного Детского фонда «Виктория» от Борского стекольного завода.

Сегодня Наталья Юрьевна по выходным работает в храме – кормит его сотрудников. Вместе с Николаем Федоровичем они принимают участие в крестных ходах и паломнических поездках.

– Ветераны – это фундамент нашего общества, – говорит Николай Федорович. – Молодежь смотрит на наш рабочий опыт и на нашу активную позицию на пенсии и неосознанно где-то копирует наш патриотизм, формирует правильное сознание.