Когда я слушаю этого человека, наблюдая за тем, с какой страстью он говорит о музыке, вспоминает прошедшее или рассуждает о том, что беспокоит его сегодня, а особенно когда мы расходимся во мнениях, я не перестаю удивляться и восхищаться его жизнестойкости. Моему собеседнику, другу и учителю на днях исполнилось 90 лет. И вот что я думаю: в старости, мысли о которой тревожат всех, кто подходит к определенному возрастному рубежу, главное вовсе не «не впасть в детство», а не потерять детское ощущение новизны мира.

Анатолий Александрович Обухов – человек восторженный, громкий, порывистый, человек восклицательных знаков. Каков он в жизни, таков он и в музыке… Каков он был, когда я была совсем юной, таким я знаю его сегодня. Единственное, о чем сегодня сожалеет мой собеседник, – это о том, что в юности, после окончания Хабаровского музыкального училища, приехав в Москву, чтобы продолжить обучение, не прилагал должного усердия и был, по его словам, непростительно ленив. Как говорится, «если б молодость знала…»

Было это так: прибыл в столицу абитуриент с опозданием, но все же предъявил комиссии диплом, в котором было написано: «Преподаватель музыкальной школы» (как это и было принято во всех средних учебных заведениях) и «солист-пианист». Вот второе и вызвало, мягко скажем, удивление у дамы, что принимала документы. «Как это возможно?» – сказала она. Ответа до сей поры нет, но есть диплом. Может, это произошло потому, что студент, увлеченный музыкой, эмоциональный и талантливый молодой человек, делал успехи и как солист, и как концертмейстер.

Уже тогда он умел читать с листа благодаря одной ситуации, где ему были поставлены именно такие условия. Здесь стоит сказать, что в Московской консерватории ему учиться не пришлось, окончил Анатолий Александрович Нижегородскую, но год обучения в училище при консерватории судьба ему подарила. Почему так громко? Хотя бы потому, что преподавателем по специальности был Григорий Романович Гинзбург – пианист, заслуженный деятель искусств РСФСР, лауреат Сталинской премии. Вот поэтому и громко… Только с возрастом начинаешь понимать значимость этих подарков судьбы – встреч с уникальными людьми, которые при всей своей известности и величии были щедры, добры и великодушны. Среди множества блестящих фамилий известных актеров и музыкантов есть имя, которое произносится с особой интонацией: профессор Московской консерватории Александр Борисович Гольденвейзер – пианист, композитор, педагог. Личность, уникальная во всех отношениях. Рахманинов, Скрябин, Гедике – ближайшее окружение мастера. И сам патриарх русской литературы Л. Н. Толстой, несомненно, оказавший влияние на личность композитора и педагога. Это та плеяда учителей, кто своим долгом считал воспитание музыканта, прежде всего, как глубокой, разносторонней личности. Вот что писал сам Александр Борисович в одной из своих статей: «Музыкант-исполнитель должен стремиться к тому, чтобы стать на уровень духовной культуры и внутренней значительности автора». Каково?! «На уровень духовной культуры автора»… Но если спуститься на землю, то учитель не упускал возможности подкормить голодных студентов, приглашая их к себе домой под предлогом дополнительных занятий, где те могли увидеть и услышать то, что впоследствии их сделало теми, кем они стали, – настоящими интеллигентами. А в России интеллигент – это категория, прежде всего, нравственная.

Анатолий Александрович жил музыкой с юных лет. Родители не были профессиональными музыкантами, но в доме и в будни, и особенно в праздники звучала музыка: песни, романсы… Да-да, именно городской романс он впервые услышал в кругу своей семьи. Именно по настоянию отца, Александра Николаевича, он и его младшая сестра Таня, которая впоследствии стала прекрасной пианисткой и педагогом, поступили в музыкальную школу. Одна из учениц Татьяны Александровны, которая приехала когда-то из Китая в Россию (в Хабаровск), сегодня с успехом преподает в Нижегородской консерватории.

Дальний Восток Анатолий Александрович вспоминает как некий волшебный, сказочный край. Там прошли детство, юность, там он научился видеть и ценить красоту окружающего мира – богатого и щедрого мира природы. Там он служил в армии и там же делал первые шаги как профессиональный музыкант на сцене Хабаровской филармонии. Там родился его сын Александр.

Те, кто любят музыку и театр, конечно, помнят Александра Анатольевича Обухова – руководителя и режиссера театра «Мюзикл», человека яркого, талантливого, который унаследовал не только эти качества от своего отца, но, стоит отметить, и сам театр, который был создан его родителями на базе Дома культуры стекольного завода и назывался «Народный театр оперетты».

Первым спектаклем музыкального театра была «Свадьба в Малиновке». Успех был грандиозный, выражаясь языком моего собеседника. Этот успех и вдохновил создателей театра… Так в репертуаре появились спектакли «Белая акация», «Золотая паутина», позже – «Севастопольский вальс», «Русские потешки», постановкой которых уже успешно занимался Александр Анатольевич. Со временем изменилось название театра, изменился и репертуар. Неизменным оставалось лишь одно: спектакли всегда были наполнены светом, музыкой и живой человеческой энергией. Несомненно, будучи режиссером театра, Александр Анатольевич понимал, какой грандиозный проект был создан его родителями. Первыми, к кому он обращался за советом и поддержкой, неизменно были Анатолий Александрович и Фаина Анатольевна.

Фаина Анатольевна Обухова – жена, коллега, единомышленник Анатолия Александровича. Обладательница прекрасного сопрано, звонкая, симпатичная, с очаровательной улыбкой женщина навсегда покорила сердце нашего героя. Мне кажется, я и сейчас слышу ее мелодичный смех… Блестящая артистическая натура, она посвятила себя преподаванию. И каковы результаты! Ее ученики – артисты многих театров и обладатели всевозможных музыкальных премий. Всех перечислить невозможно, но два имени не могу не назвать: это Наталья Минутина, солистка Саратовского театра оперетты, и Лариса Трянина, заслуженная артистка России. Многие из тех, кто читают эти строки, знают и любят певицу Ларису Трянину – самобытную, яркую, ни на кого не похожую, необыкновенных щедрости и доброты человека. Вот и сегодня, когда минуло семь лет, как ушла из жизни Фаина Анатольевна, Лариса Васильевна почти каждый день говорит по телефону со своим наставником и часто посещает этот родной для нее дом.

Так вот о супругах-единомышленниках… Два музыканта под одной крышей, да еще со взрывным характером оба – тяжелый случай, скажут многие. Да, но не в этот раз. Конечно, не все так безоблачно и гладко, но ведь у них были общие цели и задачи, и общение с учениками проходило не только в учебной аудитории Нижегородского культпросветучилища, где служили оба, но и дома, как у Гольденвейзеров, только в маленькой двухкомнатной квартире на Бору, где со времен моего детства ничего не изменилось. Почему? Как сказала героиня одного известного фильма, «это я – интеллигенция, потому что я живу для других…». Вот и я вспоминаю, с какой легкостью прошел мой вступительный экзамен в Нижегородское музыкальное училище. Мне кажется, что я и не волновалась вовсе, а кажется мне так лишь потому, что рядом был профессиональный музыкант и ответственный, бескорыстный человек. Рассказывать, какой Анатолий Александрович концертмейстер, – это все равно что проповедовать глухому. Такие вещи словами не рассказать, но, думаю, не ошибусь, если скажу, что уникальность маэстро в том, что он способен был слышать и чувствовать так, как слышит и чувствует солист. Это дорогого стоит!

Интересный факт. В далеком 1965 году Анатолий Александрович стал первым директором музыкальной школы. Много позже, будучи на заслуженном отдыхе, но продолжая служить в музыкальной школе теперь уже в качестве концертмейстера, маэстро с маленькими скрипачами ездил на конкурс, который проходил в одной из нижегородских школ, где участвовала и моя дочка. Вскоре после этого события ему передали диплом, в котором было написано следующее: «Лучшему концертмейстеру области». И вот он, кто был концертмейстером многих ведущих солистов разных музыкальных театров, с гордостью показывает этот диплом, может, еще и потому, что нечасто чествовали и награждали музыканта, посвятившего всю свою жизнь служению искусству.

Вспоминается такой забавный случай с солистом Нижегородского театра оперы и балета, народным артистом России, лауреатом конкурса Чайковского Александром Правиловым. Анатолий Александрович Обухов был на концерте со своим другом и после, стоя у входа в театр, сказал ему с сожалением, что у такого замечательного певца не очень хороший концертмейстер. Этот диалог случайно услышал Александр Правилов и попросил кого-нибудь посоветовать. Так они познакомились. С тех пор это сотворчество было долгим и плодотворным.

Как многое еще хочется рассказать! И о незабываемых встречах с такими выдающимися мастерами кино и театра, как Павел Кадочников и Евгений Самойлов, на сцене Хабаровской филармонии, и о встрече с советским композитором Дмитрием Кабалевским, которому, будучи директором музыкальной школы, Анатолий Александрович написал письмо с просьбой прислать ноты, которых в те времена было не достать. И каково же было удивление, когда на адрес музыкальной школы пришла весомая посылка, где были ноты произведений не только Д. Кабалевского, но его не менее известных коллег, а именно Д. Шостаковича и А. Хачатуряна.

Да простит меня читатель, но здесь так и просится слово «перфекционист», но только без фанатизма и болезненного стремления к совершенству. Скажем, когда он преподавал музыкальную литературу в колледже культуры, он замечал, как трудно студентам дается программа. Вывод простой: написать свою. Ну а какой Анатолий Александрович рассказчик, известно всем, кто умеет и любит слушать. И, конечно же, нельзя не вспомнить легендарное исполнение А. А. Обуховым в 1977 году концерта Грига с Нижегородским симфоническим оркестром под управлением Израиля Борисовича Гусмана на сцене Нижегородской филармонии. Дирижер лично позвонил Анатолию Александровичу с предложением участвовать в программе, узнав о том, что есть на Бору пианист, который исполнял этот концерт в Хабаровской филармонии (только было это в 1957 году). Музыкант не мог не согласиться на предложение, какое, возможно, бывает раз в жизни. Первая репетиция. Пальцы от волнения онемели, он чувствует, как переглядываются музыканты в оркестре, видит недоумение в глазах дирижера – первая репетиция провалилась… Тяжелый разговор с дирижером: «У Вас дома все получалось? Может, инструмент непривычен или с волнением справиться не можете…» Шутка ли, ведь 20 лет прошло. Но, как говорится, он будет не он, если откажется. И вот – следующая репетиция, и концерт прозвучал от начала до конца безупречно. И, как это бывает при всеобщем удовлетворении и удовольствии, одобрительные аплодисменты оркестра в качестве постукивания смычками по пюпитру. К счастью, концерт был записан для трансляции по радио, поэтому и сегодня, когда маэстро слушает эту запись, он неизменно волнуется, особенно в тех моментах, где, по его компетентному мнению, он был не вполне на высоте.

Есть такое высказывание: «Мысль умирает на кончике пера…» Что тут добавить... Как словами передать все, что, как тебе кажется, известно о человеке, все, что ты чувствуешь и понимаешь в нем?.. Это всего лишь моя попытка напомнить всем нам, используя строки Ирины Одоевцевой, что «старость, светлый вечер жизни, Несет с собою лампу Аладдина, Рассеивая скуку темных будней, Все превращая в торжество».

А скуку будней нашего юбиляра рассеивают не только воспоминания, но, прежде всего, его любимая и заботливая внучка Машенька и маленькая правнучка Анечка, чей нежный голосок все превращает в торжество!