Она очень любила цветы, особенно красные и белые розы – ​символ цветущей жизни, такой величественной, но вместе с тем нежной и хрупкой. Но белые ей нравились больше, быть может, потому, что это цвет чистоты, скромности и ее каждодневной униформы – ​белого докторского халата?

Сколько сегодня в мире тех, кто оставил наш мир, снял тот самый белый халат, вошел в палату обычным пациентом и уже не смог оттуда уйти живым? Их много, и, когда кончится эта страшная коронавирусная история, мы узнаем имена всех докторов, кто работал в «красной зоне», консультировал ковидных больных и сам был заражен и убит этим коварным вирусом.

Сброшены в вечность халаты, как лепестки опавших роз… Вот и халат доктора Борской ЦРБ Ирины Буяновой был снят в октябре, больше она его не надела… Но этот замечательный врач и прекрасный человек навсегда останется в памяти тех, кто ее знал…

– С Ириной Львовной мы были знакомы с 1991 года, когда она пришла в городскую больницу (стеклозаводскую), а я в это время работал там заведующим отделением реанимации. Она, будучи молодым специалистом, показывала себя как хороший медик, относилась к больным с добром, понимала, что делает. И с коллегами всегда была вежливой и доброжелательной. В дальнейшем Ирина Львовна перешла в ЦРБ: работала терапевтом, потом врачом по УЗИ-диагностике. Мы общались с ней и по работе, и просто так. Нисколько за долгие годы она не изменилась, всегда была специалистом высокого уровня и хорошим человеком.

Я сейчас не вспомню каких-то особых ситуаций из ее врачебной практики, но когда работается тихо, спокойно и стабильно – ​это самая хорошая история! Когда человек приходит на работу и все довольны, все вылечены и нет никаких серьезных проблем – ​это уже о многом говорит!

Когда мы были молодые и веселые, отмечали вместе в коллективе и новогодние праздники, и 23 Февраля, и 8 Марта. Ирина Львовна – ​человек скромный, заводилой не была, но и в стороне не держалась. Если все танцуют – ​и она танцует, если решили, что на этом вечере будем стихи рассказывать, – ​и она со стихом придет! Но ведь скромный человек – ​не всегда рядовой, он подчас бывает и круче тех, кто всегда на виду! Она тихо, спокойно делала свое дело и была очень хорошим человеком. Жалко, что так случилось…

– Как коллега Ирина Львовна была замечательным человеком, отзывчивым, добрым. Она никогда не отказывала в помощи ни пациентам, ни коллегам. К ней обращались с любой просьбой. Был момент, когда меня беспокоила щитовидка. Она пригласила меня на прием, сделала УЗИ, дала рекомендации, успокоила, мол, не переживай, все у тебя будет хорошо! К ней обращались за помощью и родственники коллег, и знакомые, и никому она не отказывала. Вот и мою родственницу с камнями в желчном пузыре надо было экстренно госпитализировать в нижегородскую больницу – ​она ее приняла, сделала грамотную УЗИ-диагностику. Сейчас все хорошо!

С Ириной Львовной мы были соседями. Как-то прорвало трубу, затопило весь подъезд, и не все соседи вышли помогать. А Ирина Львовна с супругом Максимом Юрьевичем вышли и работали наравне с другими. Она – ​человек очень простой и скромный. Таких людей, как она, сейчас очень мало! В коллективе никогда не кичилась тем, что она – ​доктор, держалась на равных с медсестрами и санитарочками. И многие сейчас очень сожалеют о том, что ее не стало.

21 год мы прожили с ней в одном доме. Бывало, утром собираешься и, поскольку дом панельный, слышишь, как по лестнице идут. Ирину Львовну я узнавала всегда по стуку ее каблучков! Думала: вот Ирина Львовна прошла, надо и мне ее догонять! Теперь ориентироваться не на кого…

– Есть люди, которые себя подают, рекламируют, они везде на слуху, а Ирина была очень скромной. Но многие коллеги знали, что она – ​очень хороший врач УЗИ.

Мы познакомились, когда я вышла замуж и переехала на Бор. Нас свел наш общий друг, и мы стали с Ириной подругами, несмотря на разницу в возрасте – ​я младше ее на 10 лет.

Есть люди, которые уже рождаются с добром, живут добром и несут добро – ​она именно такая! Ирина порой даже о себе забывала. Я ей говорила: «Ира, надо хоть в чем-то быть немножко стервой!» Но у нее это не получалось… Бывало, звоню ей: «Привет, как дела?» А она переводит разговор на меня, спрашивает о моих проблемах; приеду к ней в гости, она всегда накормит и с гостинцами домой отправит. А еще она за собой очень следила, была ухоженной. Она такая интеллигентная, но в то же время такая простая, тактичная, мудрая! Я – ​медсестра, видела разных врачей: есть доктора, которые считают себя пупом земли и к персоналу ниже себя относятся с пренебрежением. Ира никогда себе ничего подобного не позволяла.

Вспоминаю, как она «наряжала» меня в ковидный центр. Ира работала там в сентябре, а я пришла туда уже в октябре. У врачей своя раздевалка, у медсестер – ​своя. Она пришла в медсестринскую раздевалку и начала меня одевать. А мне неудобно, мол, врач – и медсестру экипирует! Ее же здесь все знают, а меня нет. Говорю: «Давай я сама!» А она: «Ты неправильно завязываешь бахилы!» Для нее было главное – ​меня защитить. Она больше о людях думала, чем о своем статусе. И в «красную зону» пошла работать с большим риском, тогда она еще не переболела, но заразилась в чистой зоне, когда проводила УЗИ-диагностику ковидных больных…

– Ирина была незаменимой для всех нас: дом только на ней держался, хозяйством только она занималась, а на мне была только работа. У нас в пятнадцать лет умер сын, и мы с трудом родили второго. Ирине тогда было уже 40. И она буквально дышала ребенком… Мы с Ирой долго прожили вместе. Познакомились еще в мединституте, учились в одной группе. Года два гуляли по вечерам, ходили в кино. Она была очень доброй, ей было всех жалко. Такие люди и должны становиться врачами! Ира училась хорошо, даже в декретный отпуск не уходила – ​так ей хотелось стать доктором! Поженились, а потом работа, жизнь… Ира родом из Лыскова, я – ​из Нижнего. Приехали на Бор по распределению. Я очень хотел быть врачом-кардиологом и узнал, что на Бору в кардиологическом отделении есть место. А Ирина работала врачом-терапевтом в больнице на Стекольном. Потом выучилась на врача УЗИ-диагностики.

Последние лет десять у Иры было хобби – ​она увлеклась садоводством, когда мы купили дачу. Выращивала помидоры, огурцы – ​всему обучилась сама. А еще она очень любила цветы, и я ей всегда дарил на праздники и дни рождения розы. Но особенно ей нравились белые…

Самое светлое воспоминание – как она родила мне сына! Я присутствовал при этом. Сейчас Артему 12 лет. После этой потери я плачу почти каждый день, а у сына истерик не было. Он вспоминает маму, но в то же время говорит мне по-взрослому: «Маму назад не вернешь. Надо жить…» Я удивляюсь, это Ира его так воспитала. И учится он хорошо. Последнюю четверть окончил с двенадцатью пятерками и четырьмя четверками. Троек у него не было никогда. И последнее время он говорит, что хочет «как мама» стать врачом. Я не буду его отговаривать. Это ​достойная, благородная профессия – ​дарить людям здоровье и жизнь…