Я всегда говорила: «Дочь моя пойдет служить в полицию только через мой труп!». Подполковник юстиции в отставке Марина Александровна Курюмина в преддверии профессионального праздника дает интервью в компании своей дочери, старшего лейтенанта юстиции Татьяны Курюминой. Она захотела быть следователем, как мама, и вопреки ее желанию. И стала. Да так сильно хотела, что два года каждый день ездила на службу в Городец, пока на Бору не появилась вакансия:

– Если ты пришел в полицию и после стажерства и учебного центра быстро не уволился, значит, это на всю жизнь,– уверена Татьяна.– Тут каждый понимает свою ответственность. Вот смотрите, сегодня выходной, а отдел полон людей. Ты не можешь уйти на больничный, потому что в сейфе лежат дела, которые никто, кроме тебя, не может и не должен направить в суд или приостановить. Ведь если их передадут твоему коллеге, у которого столько же своих дел, ему просто придется две недели жить на работе. Мы все время на службе и коллег видим чаще, чем родных. Поэтому и воспринимаем друг друга уже практически как членов семьи.

– Но работать в полиции и в частности в следствии, можно только при поддержке и понимании семьи, – добавляет Марина Александровна.– Я вспоминаю, как пришла однажды с суток, а пятилетняя Таня сама картошку почистила, сварила, воду слила и кастрюлю в одеяло завернула, чтобы не остыла. А школьницей помогала мне печатать описи на огромной, в полстола, машинке, которую мы с коллегой по очереди забирали на ночь домой. И у Тани работа тоже много времени сегодня отнимает, но внучка, несмотря на это, тоже думает о погонах, говорит, в конную полицию пойду.

Любящая бабушка, Марина Александровна и с внучкой остается следователем: всегда чует малейшую детскую хитрость, не проходит даром богатый опыт службы и учебы в университете:

– Был у нас хороший преподаватель по психологии. Он научил нас видеть человека насквозь, определять неправду по манере человека говорить, его жестикуляции, по тому, куда он смотрит, когда отвечает на вопрос. Чтобы быть профессионалом в своем деле, все время приходилось чему-то учиться.

Но юридическое образование было у Марины Александровны не первым. О службе в милиции она совсем не мечтала. Инженер-машиностроитель, конструктор первой категории, в 90-е, как и многие, осталась без работы и решила попробовать устроиться в инспекцию по делам несовершеннолетних. А когда в отделе кадров УВД ей предложили работу следователя, удивилась и испугалась.

– Мне говорят: «Ну что ты боишься? Ну, конструктор… Определим тебя в кабинет к бывшему ветеринару…». Звучит вроде смешно, но в итоге мы обе получили юридическое образование, ветеринар в итоге стала хорошим адвокатом, а я лучшими годами в жизни считаю годы службы в милиции. Мне всегда попадались люди, которые были на своем месте, и я многому у них научилась. Мой первый и непосредственный начальник – Екатерина Ивановна Железнякова – ездила со мной и на самый первый обыск, и на самый первый арест, и на осмотр места происшествия. А какие были эксперты! Вот напал жулик с пистолетом на человека, вину свою не признает, свидетелей нет. Один осмотр провели, второй – доказательств нет. А потом, по подсказке эксперта Ирины Гороховой и свидетеля, и улики нашли. И дело было раскрыто. Без экспертов следствие – как без правой руки.

Особенно трудно было расследовать уголовные дела с участием несовершеннолетних,– вспоминает Марина Александровна.– В этом случае главное не наказать, а чтобы не пошли эти подростки по наклонной дальше. Некоторые совершают преступление, что называется, «в стаде». Один пошел, другой за ним следом, сам не понял зачем, а когда понял, на попятную уже поздно. Четыре года отработав в Следственном управлении при УВД по Борскому району, Марина Александровна вслед за мужем перебралась служить в Нижний, а спустя десятилетие возглавила отдел следствия в Линде. Сегодня она на пенсии и теперь все же довольна, что дочь пошла по ее стопам. – Хоть и очень много внимания приходится уделять работе, я считаю ее очень интересной и увлекательной и о выборе своем не жалею,– считает и Татьяна.