Помню, раньше приезжаешь в деревню – и наслаждаешься неповторимым звуковым колоритом: петушки кричат, курочки кудахчут, а тут вдруг гусиный полк покажется вдалеке – и ты сворачиваешь на узенькую тропинку, давая путь громко гогочущим аборигенам. А из соседнего двора раздается раскатистое «му-у-у», и тут же, вторя рогатой пеструшке, проявит свои робкие трели маленький козлик, привязанный веревкой на колышек. Так до недавнего времени звучала деревенская симфония, которая лечила и успокаивала твою душу, измученную городской какофонией.

Сегодня все не так: деревня словно уснула и никак не хочется расставаться со своими сновидениями, в которых, наверняка, остался милый русскому сердцу язык сельских животных, и зычный гул комбайнов и тракторов на колхозных полях, и сказочные полеты на лошадях в ночное. Недаром же говорят: еще несколько лет пройдет – и наши дети не будут знать, как выглядит корова…

Подворье Артамоновых

Теперь в деревнях скотину мало кто держит, в основном люди огородами занимаются. И на это есть свои причины. Вот я и отправилась ранним летним утром в деревню Владимирово, где обитают супруги Артамоновы. Живут они сельским трудом: держат кур, поросят, коровушек и даже имеют одну-единственную на всю округу лошадь, которую Зорькой зовут.

Вот и дом их – деревянный, с кирпичным пристроем. На крылечке показалась хозяйка Елена Владимировна – загорелая от каждодневных трудов, потому светлая косынка еще больше подчеркивала ее выразительные зеленые глаза.

– Ну пойдемте, покажу вам свое хозяйство, – пригласила женщина. И мы быстрым шагом направились в коровник.

Резкий запах навоза ударил в ноздри. В коровнике было темно, черно-белые пеструшки заволновались, мыча и тряся хвостами, тут же заворчали упитанные свинки… Признаюсь честно: скотный двор я покинула быстро, мысленно оценив каждодневный подвиг, совершаемый Артамоновыми. Вдохнула полной грудью свежего воздуха и увидела, что с задней стороны хлева, за изгородью, раскинулся березовый лес, и на поляне, заросшей густой травой, пасется лошадь.

– Это Зорька, наш самый старый друг. Она первой появилась в нашем хозяйстве и служит нам до сих пор, – улыбнулась Елена Владимировна.

Оказалось, что досталась лошадка Артамоновым еще жеребенком, и сейчас ей уже четверть века. Однако лошади, говорят, до сорока лет живут. Так что еще потрудится Зоренька. Вот и сегодня ей придется навоз на телеге везти – без работы не останется. В умных лошадиных глазах так и читалось: «Скорей бы с цепи сорваться – да в путь, а то лесная мошка заела!»

– Зорьку нам подарила свекровь. Мы в свое время на ней и траву косили, и огород муж пахал, а навоз Зорька до сих пор возит на телеге, хоть и машина у нас есть. Какая-нибудь бабушка возьмет эту телегу – около тонны навоза, на сезон ей хватит, и не так по деньгам бьет. У нас заказов на лошадь много, – Елена Владимировна пробует отогнать от своей кормилицы назойливый гнус, да где там!

Возвращаемся во двор. Вот курятник, а вот и очередное яичко, которое снесла шустрая хохлатка в подарок за труды заботливой хозяйке.

Ну и как же в доме без кошки?! Встреча с котом Мурзиком, лениво лежащим на солнышке, стала последним аккордом знакомства с верными друзьями Артамоновых.

«Затратное, тяжелое, но любимое дело…»

Между тем во двор Артамоновых въехала машина с мешками комбикорма, и супруг Елены, Александр Федорович, занялся разгрузкой. Чувствовалось, что мужчина не в настроении, и на это была своя причина.

– Лет через пять вы в округе ни одной коровы не найдете! Мы уже подумываем оставить скотину только на мясо, ведь это страшные убытки! Цены на корма растут в геометрической прогрессии! Вот соседи наши оформились фермерами – через два месяца прикрыли свое дело! Где же люди будут молоко брать?! Колхозов-то не осталось, а фермерам и нам, представителям личных хозяйств, теперь выживать приходится, – высказал свое негодование хозяин.

Его поддержала и супруга:

– Когда мы во Владимирово приехали в 1999 году, здесь везде поля были. Мы траву косили. А сейчас словно в тайге живем. Поля рекультивировали, все березами заросло. А коров в округе нет – траву есть некому. Сенокос нам с мужем вдвоем не осилить. Если еще и растениеводством заниматься, совсем дохода не будет. Когда были нормальные цены на корма, одна третья часть уходила от дохода, а с декабря прошлого года пошел бешеный рост на все! А я на свое молоко от коровушек не могу цены поднимать – у людей-то зарплаты тоже не особо растут, им все равно, почем я покупаю корма. Так что сейчас у нас больше половины выручки на корма уходит.

Хозяйка пригласила меня в дом, и наш разговор о затратном сельском деле продолжился. Узнала я, что Елена Владимировна в свое время окончила Нижегородскую сельскохозяйственную академию, училась на ветеринара, хотя по специальности так и не работала. С детства любила животных, причем больше не домашних, а крупных – коров и лошадей. В семье у них никто сельским хозяйством не занимался, родители были инженерами, правда, держали сад, так в те годы у каждого советского человека сад был –участки на работе давали. А еще Елена в юности посещала секцию на Борской ферме, где они с подружками ухаживали за лошадьми. В 1990-е ферма прекратила свое существование, и девушки стали ходить за лошадьми в пос. Полевой. Там Елена и познакомилась со своей будущей свекровью, которая работала на Владимирской ферме дояркой, а после и сама держала большое хозяйство – лошадей, коров, свиней и даже баранов. Тут Елена и встретила своего будущего мужа, который работал на стекольном заводе. Планы на жизнь у них совпали – оба мечтали заниматься сельским хозяйством.

Сегодня в личном подсобном хозяйстве Артамоновых 6 коров, одна полуторагодовалая телочка и 4 теленка-полугодка, 5 поросят, около 20 кур, собака, кот и их любимица – лошадка Зоренька. Более 20 лет Артамоновы отдали своему хозяйству, которое уже стало их образом жизни – затратной, тяжелой, но все же счастливой!

– Работа у нас круглогодичная, круглосуточная, мы не можем себе позволить уехать ни в Крым, ни в Сочи даже на два дня, – замечает Елена Владимировна, намывая очередные баночки для теплого, вновь надоенного молока. – Заменить нас некому. Отпусков, выходных и праздников у нас тоже нет. Каждый день нам надо вставать и идти ухаживать за скотиной – убирать, кормить, доить. Мы даже заболеть не можем. У тебя температура 39, а ты вылезаешь из постели и идешь кормить своих кормильцев! Конечно, бывает, надоедает, хочется все бросить! Но, с другой стороны, как мы уже без всего этого?! Да и как своих клиентов, годами наработанных, без молока и навоза оставишь? Да и качество нашего мяса ни в какое сравнение с магазинным не идет! Конечно, труд наш – тяжелый! Но у нас все свое: молоко, творог, сметана, а еще яйца, мясо, картошка, овощи, зелень. А если коровушка заболеет, я, как ветеринарный врач, ей помощь сама окажу. Только бы нам не мешали да цены на корма не поднимали – тогда жить можно.

У Артамоновых двое сыновей, но сельским хозяйством они заниматься не собираются. Есть в д. Владимирово и другие семьи, кто держит скот. Конечно, не в таком количестве, как мои герои, однако есть даже фермер, который держит большое поголовье скота. Но всем этим людям уже далеко за сорок и больше. А вот дети их относятся к сельским заботам скептически. Неужели и правда через несколько лет в нашей деревне не останется ни одной коровы?