Он помнит по именам и преступников, и потерпевших. И сегодня – уже 6 лет, как на пенсии – не теряет оперской хватки, помогая коллегам раскрывать преступления по горячим следам. От младшего оперуполномоченного до начальника уголовного розыска Отдела МВД России по городу Бор дослужился Андрей Николаевич Зубов. Ныне он – ​заместитель генерального директора завода «Нижегородский Теплоход». Ветеран боевых действий – ​на его долю выпало срочником воевать во вторую чеченскую. Андрей Зубов был награжден медалью «За отвагу», которая нашла его спустя целых 12 лет! В преддверии Дня ветерана органов внутренних дел и внутренних войск Андрей Николаевич рассказал о своей службе.

– Андрей Николаевич, Ваш осознанный, взрослый жизненный путь начался с войны, так уж вышло. Она Вас поменяла?

– Вы знаете, нет, не поменяла. Может быть, потому что избежал самого пекла, в котором варились ребята в первую чеченскую. Служил в специальной бригаде морской пехоты Северного флота. За три месяца до моего дембеля началась вторая чеченская война. И нас, сводный отряд из 3000 дембелей из Мурманской области, отправили воевать. Надо сказать, что в 1999 году война велась грамотно. Там было очень много опытных контрактников. А самые молодые из срочников были мы – ​дембеля, уже побывавшие на полигонах. В бой сломя голову никого не бросали, сначала всегда зачистки.

Последний мой месяц в Чечне, когда пришлось штурмовать пригороды Первомайска, выдался горячим. Мы стояли на первом фланге, между атакующей бригадой и боевиками. Я с прибором ночного видения ориентировал своих, куда стрелять. Бои были просто сумасшедшие. Там пострадало мое зрение, я был контужен, лечился в госпитале. Награжден медалью «За отвагу».

– Выпускник речного училища, Вы после армии, имея небольшой опыт работы на заводе, сходили в навигацию. А как попали в милицию?

– Как в анекдоте. Отец мой крепко дружил с начальником криминальной милиции Владимиром Николаевичем Чекалиным. Он зашел к нему по своим делам тогда еще в Борское УВД, а я ждал его внизу. Дело это было как раз после навигации, работы у меня не было. А они, видимо, там, наверху, разговорились, и за мной спускается сотрудник отдела кадров, ведет меня в кабинет оформляться. Так я попал в милицию. Сразу в убойный отдел. Первые десять лет занимался раскрытием особо тяжких преступлений – ​убийств, изнасилований, причинений тяжкого вреда здоровью. Раньше, чтоб попасть в убойный отдел, тебя сначала везли в морг, и ты должен был присутствовать на вскрытии трупа. Если выдержал, брали в опера. Меня тоже возили. Кстати, первый труп, который мне довелось вытаскивать из болота в районе Ситников, ​был расчлененный: ​руки, ноги, туловище отдельно. За 19 лет практики чего я только не видел.

– Тогда в продолжение темы – дежурный журналистский вопрос: самое страшное преступление в Борском округе на Вашей памяти?

– Убийство девочки в начале двухтысячных в районе переулка Полевого. Ее тело нашли на пустыре. И оно все было истерзано до такой степени, что к нему подпустили лишь необходимый минимум сотрудников. В опергруппу вошли только я, криминалист и прокурор. А установить убийцу помог случай: преступник забрал у убитой девочки зонтик и подарил его своей девушке. А так как зонтик был детский, девушка отдала его своей сестре. Сестра училась в одной школе с убитой. И зонтик кто-то опознал. По этой ниточке мы и вышли на убийцу. Ему грозило пожизненное заключение, но на третий день в камере он покончил с собой.

Тогда же, в начале двухтысячных, было раскрыто несколько жутких преступлений. В районе ППК на заброшенном пчельнике жил мужчина, у него был зверинец: медведь, обезьянки и т. д., с которыми он колесил по России. Примелькался он в Нижнем Новгороде на Большой Покровской. Однажды его машину обстреляли снежками пацаны, одного из которых он поймал и отвез к себе домой. Парня мы вернули, в отношении мужчины возбудили уголовное дело. Ему вменялось похищение человека. И в процессе расследования выяснилось, что подозреваемый состоит на учете в психиатрической больнице. У него никогда не было прав и документов на машину. А самое главное, оказывается, он собирал по стране лиц без определенного места жительства, привозил их к себе на участок для ухода за животными. А когда они переставали быть угодными, просто скармливал их зверям. Мы нашли огромное количество человеческих костей на участке, где мужчина жил. Он определен на пожизненное психиатрическое лечение.

Третий случай достоин целого детективного романа. Один успешный предприниматель переквалифицировался в мошенника. Потом изнасиловал несовершеннолетнюю девочку, долго скрывался от милиции. Когда у него умер родной брат, злоумышленник подделал документы таким образом, будто бы умер он сам, а жить стал под именем брата. Продал его квартиру, потом убил жену брата. Задержали мы его в лесах тоже в районе поселка Память Парижской Коммуны. Обвиняемому дали пожизненное. Он довольно быстро скончался в колонии.

– Как можно, расследуя такие преступления, находясь в гуще человеческих пороков, оставаться здравомыслящим, нормальным человеком?

– В этом вся суть уголовного розыска. Кто выдержит – ​тот и останется. Есть негласное правило в полиции: чтобы оставаться нормальным человеком, надо через пять лет менять профессию.

– Но Вы-то проработали в уголовном розыске от звонка до звонка?

– Я – ​да, я – ​ненормальный (смеется).

– Вам приходилось испытывать досаду, если преступник не понес наказание?

– Да, конечно. Опять же в начале двухтысячных была серия убийств бабушек с целью наживы. Представители одной из этнических групп совершали разбойные нападения на пожилых женщин в Большом Пикине и лишали их жизни. Тогда мы раскрыли порядка 50 разных преступлений: разбоев, убийств, краж. 12 человек было в банде. Но главных исполнителей – двое: мужчина и женщина, сожители. Они были в розыске. Однажды я ехал в автобусе в Нижний Новгород, где тогда жил, смотрю – ​они оба в салоне. Подошел, попросил документы, те представили. Я спокойно документы вернул, тихонько попросил водителя завернуть автобус. Это было моей ошибкой, нужно было доехать до поста ГИБДД и там вместе с сотрудниками их задержать. Но я был молод, горяч, уверен в себе и решил, что легко один их повяжу, тем более что они оба – ​метр с кепкой. Вывел их в районе Военного из автобуса. Положил лицом вниз и стал звонить в дежурную часть. Но с ними оказался третий, от которого мне прилетело сзади по голове. Я потерял на минуту ориентацию, а они быстро шмыгнули в частный сектор. На улице лето, я в сланцах, да еще темнота – не догнать. Одиннадцать участников банды, в том числе и главную фигурантку, нашли, ей дали 13 лет. Она отсидела. А вот мужчина, главный фигурант, до сих пор числится в розыске. Хотя уже на тот момент, в начале 2000 х, у него была последняя стадия СПИДа. Не думаю, что он жив. Но и по сей день корю себя за самонадеянность.

– Уголовный розыск – ​это работа практически без выходных. Сложная, опасная и не всегда благодарная. Чем она Вас привлекала?

– Я даже помню времена, когда нам зарплату пайком давали. Да и в принципе никогда особо много мы не получали. Питались чем придется. Работы было столько, что я домой только переодеться и помыться порой заходил. Если повезет – ​дома переночуешь, если нет – ​в кабинете жили. Я не заметил, как у меня дети выросли. На весь отдел был у нас один автомобиль – ​«Жигули-​семерка», на автобусах мотались, звонили откуда придется, но люди нас уважали, помогали. Раньше оперуполномоченный в своей зоне знал каждый притон, каждое социально опасное лицо, весь контингент. И у нас было братство, интересно было работать. Хороший опер – ​он же и психолог, и артист. Он, чтобы преступление раскрыть, должен найти к человеку такой подход, чтобы тот душу наизнанку вывернул. Мне интересно было работать опером. У меня был азарт раскрытия преступлений, мне нравилось идти по следу, копать и добиваться истины.

* * *

«Бывших полицейских не бывает, профессия пропитала меня насквозь. Года три назад мне под колеса зимой чуть не попал паренек на велосипеде. Я остановился, он – ​деру. Думаю: «Зимой на велосипеде? Странно». Звоню пацанам, которые обслуживают эту территорию: «Парни, у вас велосипед не «уходил»? – «Нет».

А на следующий день пострадавший написал заявление о пропаже. Предоставил запись с видеорегистратора, преступление раскрыли»