Про сладкий аромат апельсиновой рощи и чудовищную жару, про обеды, что один готовил на целый взвод, и про первый обстрел Дмитрий Грачев рассказывает живо, не упуская деталей. Несложно вспомнить то, что забыть невозможно. Даже если с событий тех минуло три десятка лет. Навсегда в сердце остались год и четыре месяца войны. Несказочная жизнь, борьба и служба на юго-востоке Афганистана, вблизи административного центра провинции Нангархар со сказочным названием Джелалабад.

– Джелалабад. Я и слова-то такого не знал в 87 году, когда попал в Афганистан. Война вообще могла меня стороной обойти. На сборном призывном пункте в Дзержинске военврач, обратив внимание на множество родинок на моем теле, предложил:

– Может, определить тебя в группу «б»?

– Не надо, пойду со своими ребятами, отмахнулся я, не подозревая, что группа «а» отправится в Афганистан.

Все понял Дмитрий, когда увидел на воротах «учебки» в городе Орджоникидзе (ныне Владикавказ) примерно такую надпись: «Да здравствует афгано-советская дружба». Все поняли и его родители, что приехали к единственному сыну на присягу. И, конечно, за долгую афганскую службу Дмитрия пришлось им пережить немало волнений, но сын вернулся. Живой. И даже не был ранен, о чем не раз повторит в своем интервью:

– Я на счастливой точке служил. 207 й. Два раза только малярией переболел, хоть свет в госпитале увидел, а то у нас электричества-то не было. А во взводе ранения были, командир подорвался на мине. Но все 15 человек остались живы. И почти с каждым я до сих пор на связи.

Афганистан подарил Дмитрию дружбу, игнорирующую расстояния в долгие годы и длинные километры. Дружбу с пацанами, что бок о бок от «духовских» обстрелов защищали аэродром Джелалабада, где дислоцировался 335-й вертолётный отдельный полк. Точки, на которых стояли подразделения советских батальонов охраны аэробаз крупных городов Афганистана, не позволяли моджахедам подойти к аэродромам близко. Благодаря чему бандитские РСы (реактивные снаряды) до аэродромов долетали редко. Зато долетали порой до самих точек.

– Наша задача была засечь, откуда идут пуски РСов, и доложить в батальон, чтобы артиллерия могла их по возможности уничтожить. Ну и плюс из стрелкового оружия духи непосредственно точку нашу обстреливали из апельсиновой рощи. Вот во время такого обстрела из «зеленки» в результате прямого попадания из гранатомета и сгорел мой БТР, я всего три месяца на нем и поездил. Хорошо хоть никто не пострадал, так как случилось это в самом начале обстрела, и ребята не успели до него бежать, там же тоже пулемет был, из которого вели огонь по душманам.

Водить БТР Дмитрий учился еще на гражданке. В Афганистане он доставлял на нем взводного в батальон, ездил за продуктами и газетами. Когда железный друг погиб под обстрелом, Дмитрий стал пулеметчиком и на некоторое время… поваром. В моменты затишья готовил сослуживцам незатейливую солдатскую еду, а во время обстрелов, преимущественно ночью, менял поварешку на ручной пулемет Калашникова.

– А как происходит превращение мирного человека в солдата на войне?

– Ко мне осознание того, что там, куда я прибыл, действительно опасно, пришло вместе с первым обстрелом. Это случилось примерно на пятый день моего пребывания на точке. Когда обстрел начался, все по тревоге побежали по своим местам, и я, понятно, тоже. Помню, прибегаю. А там колпак железный от БТР сверху накрывает мою ячейку. Я встал и смотрю в темноту в амбразуру, ничего не вижу. Ротный ко мне подбежал, говорит: стой, Грачев и не дергайся. Я стою и только слышу по крыше: цок-цок, цок-цок. Думаю: что это такое? А потом понял, что это осколки летят, я так и сел. Мальчишка ж был восемнадцатилетний, растерялся поначалу. А со временем привыкаешь, постарше становишься. И относишься как к должному.

25 мая 1988 года Дмитрий Грачев и его сослуживцы покинули Афганистан. С Джелалабадского гарнизона начался вывод войск из ДРА. 15 февраля этого года исполнилось тридцать лет со дня, когда Афганистан покинул последний советский солдат.

– Я горжусь, что я там был, что служил Родине, и не просто отсиделся в Союзе, а пороху маленько понюхал.