На стенах его кабинета – живописные пейзажи, кабанчики и собаки. Потолок подпирает огромный грейпфрут, на подоконнике авокадо – непривитые растения. Но дома есть плодоносные лимоны и лаймы. Владимир Владимирович Ежов с горящими глазами рассказывает про морскую и пресную рыбалку, охоту на медведя и о том, как вырастить дома лимон на 800 граммов и банановую пальму. Все это разнообразие увлечений Владимир Ежов совмещает с серьезной работой – руководством частной охранной организацией. Но наш разговор пойдет о делах минувших. 23 года Владимир Ежов отдал милицейской службе.

–Владимир Владимирович, в 1979 году Вы пришли работать в Борский отдел милиции инспектором оперативной связи, обеспечивали секретные селекторные совещания, а в 1981 году перешли в уголовный розыск. Что представляла собой преступность в те годы?

–В 1980-е в основном были квартирные кражи, кражи машин и мотоциклов. Когда появилась видеоаппаратура, стали красть ее, потом компьютеры, процветали убийства (90% из них – на бытовой почве). Если вспоминать конкретные случаи, было такое дело. Однажды ко мне обратился директор профессионального училища – давно не ходит на занятия девочка, и дома никто не открывает. Я поехал, опросил соседей, узнал, что живет в этом доме семья из Прибалтики – мать и двое взрослых детей. Сын – наркоман. Через неделю мы его выловили. Оказалось, что мать не давала денег на очередную дозу, он ее убил и в подвале спрятал тело. Сестре сказал, что мать уехала. Через пару суток дочь решила заявить о пропаже в милицию, он убил и сестру.

–Уважали в то время инспектора уголовного розыска?

–Да, уважение было. В том числе и со стороны преступных элементов. Если мне надо было видеть какого-то жулика, я говорил кому-то ранее судимому: «Этого знаешь? Скажи, чтобы ко мне пришел». И он приходил. Безо всякой повестки.

–В 1991 году Вы возглавили только что образованную службу по незаконному обороту наркотиков?

–Да, а до этого пять месяцев учился на курсах повышения квалификации в Москве. Там специалисты из Англии, из США вводили нас в курс дела, объясняли, что такое наркотики, какова международная обстановка, каким образом опиум расходится по миру, какими способами осуществляются перевозки… К нашей практике эту глобальную информацию, конечно, применить было сложно, но зато там я познакомился с другими начальниками отделов по борьбе с наркопреступностью со всей России. Мы ведь про наркотики мало что знали. Бутылка водки тогда стоила 3 рубля 62 копейки, а стакан маковой соломы – 5 рублей. И первое время все смеялись, мол, какой дурак купит это? А спрос, к сожалению, оказался велик.

Кроме маковой соломки, в ходу была конопля. Распространением наркотиков в те годы на Бору занимались преимущественно цыгане, которые проживали в Малом Пикине и Тесовой. Доказать сбыт было очень сложно, только если в момент передачи задержишь. В основном вменяли изготовление, перевозку и хранение наркотиков.

Был такой случай. Нижегородец в деревне Шерстнево, на участке у родственников, засеял участок в 6 соток маком. Обрабатывал все аккуратненько. Мы приехали, а там мак в человеческий рост. Вырубили мы эту плантацию, получилась огромная копна, а огородника привлекли к уголовной ответственности. И такое бывало не раз и в других деревнях. Если бы не создали отдел и не стали уделять внимание борьбе с наркотиками, нас бы уже завоевали без всякого оружия, все население сидело бы на «игле».

–Но, несмотря на создание отдела, остановить наркопреступность на Бору было уже невозможно?

–Вы представляете, что такое пять человек на Борский район? В 1991 году у всех создавалось ощущение, что Бор – центр наркоторговли в области. Наркоманов было много из Нижнего, хотя и борских, конечно, хватало. В полночь я уходил домой, а утром меня ждали уже 30 новых задержанных с наркотиками. Каждый день на улице находили трупы или в больнице кто-то умирал от передозировки. Ко мне приходили отчаявшиеся родители наркоманов и говорили: «Либо мы его сами убьем и сядем, либо он сам умрет. И, если так, то побыстрее бы…».

–Ваш отдел отвечал также и за надзор за оборотом наркосодержащих препаратов в медицине?

–Да, раз или два в месяц специально созданная комиссия в больницах и поликлиниках проводила проверку: пересчитывали ампулы (пустые потом уничтожались), сверяли с медкартой, вели учет… Был выявлен случай, когда один борский врач выписывал «левые» рецепты, продавал наркосодержащие препараты.

–В 1996 году Вы перешли в службу участковых уполномоченных заместителем начальника. Почему?

–Начальник УВД Сергей Петрович Маркеев поставил задачу – научить участковых уполномоченных раскрывать преступления, связанные с оборотом наркотиков, убийства. В перестройку и посперестроечное время зарплаты были маленькими, да и те задерживали. Люди увольнялись из милиции. А бандиты меж тем подняли головы. Я как-то подсчитал: за один год на Бору было 47 серьезных неочевидных преступлений! На разборках бандиты стреляли друг друга. Нераскрытыми остались 5.

–Но и закончив службу в органах внутренних дел, Вы остались в смежной сфере. Уже 16 лет возглавляете частную охранную организацию. И в рамках своей работы безвозмездно оказываете содействие борской полиции.

–Действительно, наши экипажи ежедневно приезжают на развод, принимают на борт сотрудника полиции. За ними закреплен определенный участок, который они объезжают и выявляют и задерживают нарушителей общественного порядка, предотвращают преступления. 90% наших сотрудников – это бывшие милиционеры и полицейские. Одно дело делаем.