Праздник Нового года неотделим от нашей жизни. Он словно нить, которая связывает нас – взрослых – с детством, волшебством, верой в сказку и надеждой на чудо. Правда, из истории мы знаем, что елка и новогодние торжества не всегда были в России в чести. Немного освежим память небольшим экскурсом в историю и, конечно, поговорим о том, как проходили зимние праздники в Нижнем Новгороде в разное время.

Сегодня главному символу Нового года посвящают стихи и песни и очень ждут его появления в доме в канун зимних праздников, но до XVII в. у наших предков были другие представления о елках и елях, абсолютно не похожие на современные. В те далекие времена эти деревья ассоциировались у них с окончанием человеческой жизни и выступали проводниками в мир мертвых…

Пересмотр назначения елки случился при Петре I, когда по указу царя-реформатора изменилась система летоисчисления (не с момента Сотворения мира, а от Рождества Христова) и заодно был перенесен день «новолетия» (наступление нового года) – с 1 сентября на 1 января.

По распоряжению Петра были разработаны предписания о том, как надлежит устраивать празднества. Украшение столицы хвоей, запуск ракет и зажигание огней – вот основные пункты праздничных рекомендаций. Собственно, с того времени елка и стала настоящим символом праздника. Правда, после кончины императора «елочный вопрос» немного поутих, поскольку неповоротливая русская знать не особо приветствовала нововведения, а для простого люда тем более все это было без надобности. Достаточно лишь сказать, что елками стали украшать крыши питейных заведений и кабаков… Вот так неуважительно относились тогда к главному элементу новогоднего декора.

Что касается первых рождественских елок, то в России они появились лишь в начале XIX века. Немцы, жившие в Петербурге и всегда считавшие елку символом Рождества, ставили в своих домах наряженные деревья. Традиция эта у нас также приживалась с трудом, поскольку русская знать по-прежнему не желала сдавать своих позиций и украшенные елки воспринимались высшим светом не иначе как немецкая причуда.

Все изменилось при Николае I, и в конце 1830-х годов символ Рождества прочно обосновался при царском дворе, во многом благодаря супруге императора – немке по происхождению. Пример царской семьи оказался заразительным – елка быстро прижилась в домах столичной аристократии. Елочный ажиотаж не спадал и в дальнейшем. В середине XIX в. о праздничных елках писали во всех петербургских и московских газетах и журналах, а ставить и украшать эти деревья стали даже в домах простых людей.

После революции эпоха рождественской сказки закончилась – новая власть стала активно бороться с «религиозными предрассудками» и всем, что напоминало о прежнем строе. Елки были запрещены, а в канун праздников по улицам даже ходили патрули, проверяя выполнение запрета. Ну а праздник Рождества официально был отменен в 1929 году.

К счастью, опала продолжалась недолго. В декабре 1935 г., в самый канун Нового года, в газете «Правда» была опубликована заметка члена ЦК ВКП(б) Павла Постышева с предложением «организовать к Новому году детям хорошую елку». Соратники по партии поддержали инициативу своего товарища. И на смену Рождеству пришел Новый год! За считанные дни любимый праздник был возвращен, а елка снова стала символом ожидания чуда и светлых надежд на лучшее.

История проведения общественных новогодних елок в Нижнем Новгороде начинается с конца XIX века. И связано это вот с чем. Первый в Нижнем Новгороде Дом трудолюбия (здание «Нижполиграфа») на Варварской улице для беднейших жителей города был открыт в 1893 году. Любой нищий, не имевший ни профессии, ни определенного занятия, мог найти там работу. Вдобавок к зарплате рабочие получали бесплатные обеды. Спустя несколько лет после открытия Дома трудолюбия его возглавил купец и известный в городе домовладелец – Николай Федорович Киршбаум. Сразу после вступления в должность руководителя он ввел в подведомственном ему учреждении добрую традицию – в канун Рождества и Нового года устраивать в Доме трудолюбия праздники для детей работников. В большом зале устанавливали наряженную елку и устраивали представление с играми. Подарки получали все без исключения. Кроме обязательного для всех детей пакета со сладостями, особо нуждающимся дарили также одежду, обувь, учебники. Данные о таких детях правление запрашивало заранее и готовило списки, чтобы никого не упустить.

Постепенно праздник выходил на улицы, и в конце XIX в. праздничные уличные гуляния в Нижнем Новгороде стали традиционными. К Рождеству вокруг Блиновского садика, что находился на Софроновской площади (пл. Маркина), устраивался кустарно-щепной торг «Иордань». Мастера и умельцы со всей губернии продавали здесь изделия собственного производства: упряжь, сани, сундуки, детские игрушки (точеные бирюльки, деревянных коней, тряпичных кукол) и, конечно, любимые детворой сладости – ароматные пряники и разноцветные «петушки» на палочке. Товар предлагался на любой вкус и кошелек. Состоятельные горожане тоже нередко заглядывали на ярмарку, чтобы закупиться подарками для близких.

В саму Рождественскую ночь на Благовещенской площади (пл. Минина) проходил молебен, а после 12 часов ночи пушкари устраивали праздничную пальбу. На улицах и во дворах города жгли многочисленные костры, огонь которых символизировал сияние Вифлеемской звезды.

А еще среди нижегородцев существовала традиция – на Рождество раздавать подарки и милостыню. В последний день декабря и первый день января «Нижегородские губернские ведомости» печатали списки тех, кто сделал денежные пожертвования в пользу нуждающихся. Эти деньги распределялись между неимущими нижегородцами. Примечательно, что часть от общей суммы передавалась в фонд губернатора, и на протяжении всего года, до следующего Рождества, деньги фонда направлялись для особо нуждающихся категорий детей.

Наступил XX век, и количество праздничных мероприятий для детей по случаю Рождества и Нового года выросло в разы. Много проводилось благотворительных елок – нижегородские купцы отличались щедростью и тратили внушительные суммы на организацию праздников для детворы из бедных семей. Вот один из примеров. В 1906 г. при Живоносновском церковно-приходском попечительстве начал работать приют для детей из семей городской бедноты, жившей в районе знаменитой «Миллионки» (сейчас улица Кожевенная). Жена известного нижегородского купца Михаила Андреевича Зайцева – Анна Никифоровна – была попечительницей приюта: помогала организовывать елки, занималась закупкой игрушек и гостинцев для детей. В благотворительных акциях, кстати, принимали участие и дети Зайцевых – Коля, Маня и Оля. Из своих личных сбережений они делали ежегодные взносы на приют. И подобная традиция прочно обосновалась в домах многих состоятельных нижегородцев.

Расцвет «елочного» движения в Нижнем Новгороде пришелся на самый рубеж XIX–XX вв. Именно тогда в городе начали проходить знаменитые «горьковские» елки, которые организовал А.М. Горький.

Накануне 1900 г. в газете «Нижегородский листок» писатель разместил объявление о начале сбора подарков для детей самых бедных горожан. Предложение нашло отклик у многих, и в съемную квартиру писателя, сначала на Канатной улице, а потом на улице Мартыновской, понесли деньги, одежду, обувь, ткани, книги, сладости… Кстати, двухэтажный дом на Мартыновской Алексей Максимович снимал у того самого Н.Ф. Киршбаума – директора Дома трудолюбия. Вот такое совпадение.

Отбирать участников новогоднего праздника помогали революционно настроенные гимназисты и студенты, а супруга писателя, Е.П. Пешкова, вместе с подругами шила одежду для детей и комплектовала подарки.

И вот 4 января 1900 г. в зале городской управы (сейчас – Центр эстетического воспитания детей Нижегородской области) состоялся большой праздник. 500 детей из самых нуждающихся семей впервые оказались на самой настоящей новогодней елке! Можете представить, что они чувствовали?! После веселого представления состоялось вручение подарков – пакет с ними получил каждый ребенок. Все получилось, но, как признавался сам писатель, «… на этом славном детском празднике… больше было грустного…». Горький очень хорошо понимал, что эта елка – лишь краткий светлый миг в безрадостном детстве ребят…

На следующий год количество приглашенных детей было решено увеличить. Елка 4 января 1901 г. (как и все последующие) была более масштабной и проходила уже в здании Военного манежа в Нижегородском кремле. На праздник пригласили музыкантов, из семеновских лесов привезли огромную ель, которую обвили многочисленными гирляндами электрических лампочек. Для того времени это, конечно, было чем-то сверхъестественным, ведь город освещался в основном керосином.

Несмотря на то что в организацию праздников писатель вкладывал много личных средств, без сторонней помощи было не обойтись. За два месяца до намечаемого мероприятия Горький вновь обратился с призывом о поддержке к состоятельным нижегородцам, написал письма знакомым и известным людям в Москву и Петербург с просьбой поддержать благотворительный почин. И снова был отклик!

И вновь революционно настроенная нижегородская молодежь обходила городские окраины и отыскивала самых бедных ребятишек от 6 до 12 лет, переписывала их и вручала приглашения на елку.

4 января 1901 г. в шесть часов вечера елка вспыхнула разноцветными лампочками. Заиграл оркестр. Начался праздник, на котором пели песни, водили хороводы. Горький вместе с ребятами тоже ходил в хороводе вокруг елки…

В разные годы на этих праздниках присутствовали от 1200 до 2000 детей. «Горьковские елки» стали самыми масштабными благотворительными мероприятиями в городе. В 2016 г., после долгого перерыва, в Нижнем Новгороде возродилась традиция их проведения.

После того как в 1935 г. было принято решение возобновить зимние праздники и вместо Рождества стали отмечать Новый год, по всей стране стали открываться фабрики елочных игрушек. Появилась такая и в г. Горьком: в 1936 г. начала свою работу промысловая артель «Детская игрушка». Ассортимент продукции предприятия, конечно, отвечал духу времени. Фигурки красноармейцев, парашютистов, летчиков, пионеров и даже агитки, прославляющие советское государство и вождя, – вот основные темы артельной продукции, а сегодня все это – настоящий раритет. Ну а верх елки стали украшать пятиконечной звездой вместо восьмиконечной вифлеемской. Тогда же по всей стране было возобновлено и проведение детских праздников. Уже на новый 1936 год прошли первые елки для юных горьковчан. Любимый праздник вернулся насовсем, и даже война была не в силах его отменить.

Безусловно, Великая Отечественная война внесла свои коррективы в празднование Нового года, но и в тылу, и на фронте его ждали, к нему готовились. В декабре 1941 г. вышло Постановление Президиума ВЦСПС, согласно которому профсоюзным организациям было рекомендовано провести для школьников новогодние елки и организовать зимний отдых (походы в кино, праздничные утренники, концерты, киносеансы и встречи с бойцами Красной армии).

В Горьком, как и по всей стране, елки проходили во всех детских учреждениях, а подарки были обязательным атрибутом праздничных торжеств. На протяжении всей войны эта традиция оставалась неизменной.

Каждое городское предприятие несло определенную нагрузку по организации новогодних праздников для детей. Например, комсомольцы Автозаводского района заливали катки, устанавливали елки и даже объявляли «Дни высокой производительности труда», а заработанные средства перечисляли на приобретение подарков для школьников. Только в 1944 г. на эти деньги были приобретены сладости для 5000 детей. Многие предприятия города помогали обустраивать горки, оборудовать лыжные базы, организовывать балы-маскарады…

Но в подарок детвора получала не только сладости, особо нуждающимся выдавались также одежда и обувь. Стоит ли говорить, что валенки в то время были огромной ценностью и настоящим подарком от Деда Мороза…

Удивительны фотографии того времени. На них счастливые детские мордашки, довольные, смеющиеся, словно и нет войны… Девочки в платьицах снежинок из простыней и мальчики в картонных колпаках цирковых весельчаков…

Даже в войну во многих семьях горьковчан сохранялась традиция ставить елку, накрывать очень скромный, но все же праздничный стол. Несмотря на затемнение в городе, жители традиционно собирались на улицах, чтобы встретить праздник всем вместе. Вот что писала газета «Известия» от 31 декабря 1944 г. про г. Горький: «На площадях горят елки. На улицах, несмотря на затемнение, толпы народа. Горьковчане встречают Новый год. Встречают они его с неплохими успехами. Вся промышленность города досрочно выполнила годовой план…».

К концу войны, к новому 1945 году, горьковская фабрика им. Крупской организовала производство елочных игрушек. Из ваты делали Дедов Морозов, яблоки, груши… Стали изготавливать елочный картонаж. Возобновилось в городе производство стеклянных елочных украшений, и артель «Детская игрушка» начала выпускать шары, дирижабли и звезды…

А в 1947 г. в Горьком появились первые елочные базары, на которых каждый имел возможность купить самую приглянувшуюся елочку.