Егора Григорьева на Бору знали многие еще до его участия в шоу «Голос. Дети» 6+ в 2014 году. Не было, пожалуй, ни одного городского мероприятия, где не выступал бы этот сначала малыш, потом подросток, потом юноша. После «Голоса» 6+ количество поклонников у талантливого певца выросло в разы. Сейчас Егор – студент Государственной классической академии имени Маймонида.

–Нет. Но я видел ее несколько раз – мы работали бэк-вокалистами команды Высшей лиги КВН «Татнефть». И она была там в жюри.

–Я очень сильно изменился после «Голоса» 6+, поэтому вряд ли она меня узнала. Можно представить, сколько у нее участников было.

–Одиннадцать. Я ехал на проект и думал, что выиграю. Знаете, как бывает в фильмах: парень приехал из деревни в Москву и всех переиграл. Но так не получилось.

–Я даже помню свои эмоции после того, когда выбрали другого участника. Это был шок! У меня на лице улыбка, а внутри – взрыв атомной станции. Я помню, что чуть ли не задохнулся там, но показывать было нельзя, потому что мы на телевидении. Года два назад я думал, что лучше бы я не ходил туда, но сейчас понимаю, что это было очень круто.

–Да, было очень много подписчиков, но тогда я ничего стоящего не делал в плане музыки, нечего было показывать людям. И еще я заметил, что на детском «Голосе» 6+ более враждебная атмосфера, чем на кастингах в других проектах. Туда родители привозят детей, чтобы их ребенок стал звездой. А во взрослые проекты приходят люди, которые, конечно, хотят победить, но у них другая цель – показать себя. Когда я сейчас хожу на кастинги в разные проекты, моя основная цель – показать свою авторскую музыку. Больше мне ничего не надо.

–Я не могу сейчас об этом говорить, так как мне надо держать все тайны в секрете. Но я надеюсь, что, если разрешится вопрос с документацией, то вы увидите меня во взрослом «Голосе» 6+ этой осенью. Но только если все будет хорошо по бумагам.

–Недавно пересматривал репортаж, где я стою на «Воднике» в футболке, которая мне очень велика, и говорю: «Бегаешь, голы забиваешь, все аплодируют, приятно очень». До девятого класса я занимался футболом, и мне это нравилось, но музыка мне ближе, ею заниматься приятнее и интереснее.

–По рассказам родителей и педагога по вокалу, лет с четырех.

–Да, я понимаю, что они много сил, времени, денег положили на то, чтобы воспитать меня и брата. Два года назад я переехал в Москву – учиться в академию имени Маймонида. В родительской поддержке я, конечно, нуждаюсь, но при этом уже самостоятелен.

–О моральной. В материальной, благодаря авторскому проекту, я уже не нуждаюсь. В 2021 году мы с ребятами из нашей команды выпустили первый альбом «Obvision Waves». До этого делали акустический вечер, на который пришло не так много человек. И у нас начали закрадываться мысли: зачем делать такую музыку, если не очень многим это интересно, ведь в основном молодежь слушает хип-хоп, рэп.

–Мы пишем музыку в стиле рок, поп-рок. Пытаемся экспериментировать в разных стилях, скоро выйдет новый сингл в стиле ретровейв.

–Да, я разговаривал с мамой тогда, говорил ей: «Зачем делать эту музыку, если она не приносит доход, людям не особо интересна. Тем более мы пишем музыку на английском языке, в России она не очень котируется».

–Мы много о чем разговаривали. Приводили в пример разных музыкантов. Роберт Плант из Led Zeppelin говорил, что «лучше я буду бедным, никому не нужным, жить у дороги, но буду знать, что хотя бы попробовал сделать то, что хотел». И я решил тогда, что буду заниматься авторской музыкой несмотря ни на что.

–Да.

–Я не могу сказать, какой я в жизни, потому что это будет нескромно.

–Я бы не сказал. Фредди Меркьюри был очень скромным в жизни. Но он выходил на сцену и показывал, какой он, на сцене. Это два разных человека.

–Нет! Я сейчас скромный. В жизни – не очень.

–Мне очень нравится, когда люди не пытаются понравиться другим. Это очень притягивает. Мне абсолютно неважно, что обо мне другие думают.

–В 4 года я пошел в коллектив к Ларисе Викторовне Черненковой. Это была целая жизнь! Я занимался у нее до 14 лет примерно. Она очень сильно повлияла на мое развитие. Когда в детском возрасте ты еще только начинаешь приобщаться к музыке, не понимаешь, что тебе нравится, что ты хочешь петь. И я сейчас вспоминаю, что начинал петь «Queen», много рок-музыки.

–Да, когда мы делали первый концерт в ноябре 2021 года, после выпуска альбома. Это была презентация альбома. Много кто из Нижнего Новгорода приехал тогда.

–Был какой-то промежуток в жизни, когда друзей было не очень много. А когда становишься старше, их вообще практически не остается. Сейчас мои друзья – мои музыканты. Из детства остался один друг. Он живет в Нижнем, ходит в навигации. Иногда, когда приезжает в Москву, мы встречаемся.

–Я не хочу жить в одном месте. Я всю жизнь прожил в России и очень хочу съездить в Британию, посмотреть на культуру, в которой воспитывались музыканты, которых я люблю. Я хочу пожить в Ирландии, съездить в Америку, может, там что-то получится сделать с нашей англоязычной музыкой. Потому что там вся музыка на английском языке. Я надеюсь, что все получится.

–У каждого артиста должен быть псевдоним. Когда я придумывал свой, то думал, что он должен быть таким, чтобы его могли произносить все. Имени Егор нет в английском языке, есть имя Джордж. Сначала я думал, что можно оставить Джордж Григорьев, но потом понял, что слишком много писать, поэтому Джордж Грига.

–Все, наверное, началось с того, что мы слушали. А слушали мы музыку на английском языке. На русском языке я знаю очень мало хорошей музыки. Это мое субъективное мнение. Для меня гораздо больше хорошей музыки на английском языке. В какой-то момент, когда мне было 15 лет, мы начали писать музыку, наверное, больше подражали.

–Я не всегда был один. Я начал писать музыку в 15, но тогда мы были с другом. Он пишет – я пишу. Потом люди менялись, но так и осталось «мы».

–Я занимался английским с преподавателем. Сейчас не занимаюсь, но думаю, что надо. Когда мы пишем песню, то не сразу ее записываем. Сначала я несу текст на проверку преподавателю английского в университете. И мы с ней уже правим. Но в основном она не замечает каких-то проблем в произношении. Из-за того что я всю жизнь пел музыку на английском языке, произношение не ужасное.

–Я с ребятами из Нижнего записал альбом, потом приехал в Москву и начал показывать музыкантам, собирать их для концертов.

–Коллективы, которые пишут авторскую музыку, сами пытаются искать площадки, где можно сделать концерт.

–Да. Им это незачем. У них есть место, аудитория, которая приходит на концерты к другим группам и покупает продукцию этого бара. В первую очередь, это надо нам, а не клубам.

–Авторская музыка приносит доход, но не очень большой. Это пока. Думаю, так у всех. Цены в Москве очень высокие, много денег уходит на репетиционные точки и аренду клуба.

–Музыканты – это люди, которые учатся всегда. Если музыкант окончил академию и сказал: «Все, я все умею», на нем можно ставить крест. У нас даже преподаватели чему-то да учатся. Моя специальность – «вокальное искусство».

–На каждый экзамен разная музыка. Зимой мы пели джазовые стандарты с импровизацией, год назад пели баховские инвенции на два голоса. На третьем курсе будет чуть-чуть свободнее, можно будет выбирать.

–Я пел в хоре при МГИКе, где она зав. отделением. И на фестивале «Вудсток» 6+ мы пели вместе с ней. Мне она очень понравилась. Она требовательная, и это круто.

–Да. Был День России, при МГИКе был концерт, мы пели Гимн РФ. Когда она в первый раз услышала, у нее глаза были по пять рублей. Сказала: «Если вы еще раз так споете Гимн России, я всех выгоню из МГИКа».

–Ну нет. Надо же, чтобы звучало великолепно.

–Один альбом и три сингла. Пишется второй альбом. В сентябре хотим организовать концерт в Москве.

–Я бы не сказал. Кого-то могут напугать условия, в которых мы живем. А живем мы в общаге.

–Конечно! Какая общага без тараканов?! Но не это самое важное. Я хочу сказать про музыку в Москве. Там очень большая конкуренция, гораздо больше, чем здесь, в Нижнем. Считаю, что популярную сегодня музыку сложно назвать музыкой. Я знаю много ребят, которые ее слушают. Когда спрашиваю: «Ты понимаешь, о чем они поют?», они отвечают: «Да нет. А зачем? Прикольно просто».

–Москва – это одни провинциалы. Очень мало коренных жителей, в основном все приезжие.

–Я это понимаю не в масштабах мира. Когда в Москву приезжаешь, сложно делать все одному. За каждым артистом стоит команда продюсеров, которые помогают его раскрутить. Мы пытались продвинуть свою музыку через лейблы. В основном все лейблы отвечали, что мы делаем некоммерческую музыку, на ней сложно будет зарабатывать деньги, поэтому браться за это они не будут. Высокие риски. Поэтому я очень надеюсь, что когда-нибудь… Ну мода же циклична. Раньше не слушали хип-хоп, и я думаю, что через 5–10 лет будут слушать другую музыку. И, может, тогда получится.

– Наверное, поиграю на гитаре.

– Братья Галлахеры и Джонни Марр.

– Гитара, телефон и ноутбук.

– Я хотел сначала сказать про детский «Голос» 6+, но потом понял, что это первый сольный концерт.

– Я боюсь спугнуть мечту!