Виктора Николаевича Макарова многие жители Бора знают как человека неравнодушного, болеющего всей душой за свою родную Красную Слободу и за весь наш округ. С 1996 года он возглавлял сначала Краснослободскую сельскую администрацию, а теперь – Краснослободский территориальный отдел. Родился В. Н. Макаров в деревне Ильинское Краснослободского сельсовета. После окончания института вернулся в родной совхоз инженером. Работал учителем труда и ОБЖ. Увлекается историей и фотографией.

– Вы стали главой Краснослободского сельсовета в 33 года. Не было сомнений?

–Были. Еще какие! Владимир Александрович Иванов предложил мне быть главой в марте 1995 года. До этого прежняя глава Краснослободской администрации Ангелина Александровна Лазарева меня долго уговаривала. Я тогда работал школьным учителем и отказался. Потом ушел на другую работу, на комплекс на Керженец. Где-то к осени пришел к Ангелине Александровне и сказал: «Я готов!»

–Что произошло за это время?

–Просто обдумал одну фразу Ангелины Александровны. Она сказала: «Я ухожу на пенсию. Надо, чтобы кто-то пришел». Я спросил: «А что, никого нет?» Она ответила, что желающих нет. Я тогда сказал ей: «Пришлют кого-нибудь». И тут она сказала, что, если тем, кто здесь живет, эта территория не нужна, то разве она нужна кому-то со стороны? Вообще, вспоминая ту зиму, а потом следующую, с 1996 на 1997 год, задаюсь вопросом: как мы тогда выживали? Я начал работать с трехсуточным запасом мазута. Жили с колес. Конечно, заготовкой топлива, мазута занималась администрация, целый отдел был. Нашей задачей было решить вопрос доставки этого мазута с Бора до нашей котельной, чтобы она не встала.

–Когда стало спокойнее? Или не было такого периода?

–Если брать подготовку к зиме и вхождение в отопительный сезон, то сейчас этих проблем на нас ложится процентов десять от того, что было тогда. Хотя тогда у нас был только один поселок Красная Слобода, где топить надо было. Сейчас и Оманово, и Керженец, и Пионерское, и Городищи. Но сейчас система уже отлажена.

–А если говорить про другие проблемы?

–Сейчас проблемы для людей – дороги. Когда я начинал работать, основная масса людей там, где жили, там и работали. Была пешая доступность работы, транспорта было меньше. Сейчас многие живут в селе, а работают в городе. Раньше, когда был совхоз, было четыре бульдозера. Занесло снегом дороги – бульдозеры пустили, за день все 18 деревень почистили. А сейчас у меня 53 деревни и один бульдозер. Конечно, мы сейчас технику нанимаем дополнительно. И чистим, может, не реже, а чаще, чем раньше. Но потребность другая уже.

–С какими проблемами к Вам люди приходят?

–Чаще теперь по телефону звонят.

–То есть Ваш телефон известен всем?

–Не знаю, всем или не всем, но секрета я из него не делаю.

–Хорошо, а по каким вопросам чаще всего звонят?

–Если брать территорию в целом, то на селе основные проблемы – это дороги и газификация там, где есть газ. Сейчас проблема – качество электроснабжения. Когда происходит какой-то катаклизм, приходится держать руку на пульсе. А иногда сам диспетчер, когда включают сеть, просит обзвонить территорию: везде ли появился свет?

–Не хочется все бросить и спокойно работать за столом?

–За столом я не умею.

–Есть что-то в Вашей работе, что вызывает чувство гордости?

–Когда я пришел, в 1996 году, шла газификация Красной Слободы. Начиналась она до меня. Очень значимое событие было, когда к нам в деревню пришла центральная вода с Ивановского Кордона. Сейчас из 53 населенных пунктов нашего территориального отдела 18 имеют подключение к центральному водопроводу. Что касается газификации, она продолжается. В настоящее время 35 населенных пунктов газифицированы. Жители иногда готовы газифицироваться за свой счет, но надо, чтобы рядом была труба, в которой достаточно газа.

–Вы любите свою работу?

–Мне нравится моя работа тем, что я могу видеть ее результат. Мне это доставляет удовольствие.

– У Вас никогда не было желания перебраться в город?

–Лет 15 назад, когда хотел перебраться из квартиры в свой дом, я думал переехать на Бор. Поискал там участок, но в итоге остановился на участке в Кольцове, рядом с Красной Слободой. Там и построили дом.

–В деревне лучше, чем в городе?

–Уклад жизни там другой. Каждая деревня – как отдельный живой организм. И соседние деревни могут отличаться друг от друга. Конечно, сейчас все меняется – из коренных жителей кто-то уезжает, кто-то умирает. Приезжают дачники. Деревня от города всегда отличалась тем, что в сельской местности нельзя жить по одиночке. Сама по себе выживаемость была обусловлена тем, что даже в случае пожара всегда есть те, кто помогут.

–Многие ли из тех, с кем Вы учились в школе, остались жить в деревне?

–Я один остался. А в десятом классе нас было пятнадцать человек. Правда, сейчас многие вернулись, когда на пенсию ушли. А тогда тяжелее было на селе жить. За один и тот же труд в городе и деревне в последней платили меньше. Причем работать приходилось без выходных, по 10 часов, начиная с посевной и заканчивая уборочной. Отпуска были только зимой. Это очень многим не нравилось, поэтому уходили. И многие оставались жить только по той простой причине, что на селе достаточно быстро можно было получить жилье. Особенно в 1980-е, когда была в действии продовольственная программа. Вот тогда на село обратили внимание. Это произошло, когда некому уже стало работать.

–Нынешняя молодежь тоже уезжает? Можно ведь жить на селе, а работать в городе…

–У нас сейчас многие так и делают. В 1984 году в журнале «Наука и жизнь» 12+ я прочитал статью, которая мне врезалась в память. Один ученый писал: «Город высасывал из деревни кадры и людей. Сейчас нужно это восполнять. Сразу заселять все не получится». Тогда еще было централизованное строительство. И он предлагал не строить многоквартирные дома, а строить коттеджи в близлежащих деревнях, поселках, расположенных рядом с городами, давать их людям. И так постепенно осваивать сельские территории. В принципе, сейчас так и происходит. Если взять пригородные деревни – Ивонькино, Горелово, Оманово, там яблоку негде упасть, все заселено. У нас, на краснослободской территории, – Ивановское, Мякотинское, Коринка. Берем чуть дальше – там уже сложнее, потому что, если до места работы приходится ехать дольше получаса, это не совсем удобно.

–А если говорить о селе не как о месте жизни, а как о месте работы? Раньше у вас был совхоз, сейчас там ничего нет.

–Когда производством начинают рулить эффективные менеджеры, не знающие его специфики, это может привести к упадку любого предприятия. Поля частично у нас обрабатываются. Не все, конечно. Какие-то поля заросли.

–А в чьем ведомстве эти заросшие поля?

–Они частные. Но это поля сельхозназначения. Когда губернатором был Немцов, прошла земельная реформа Нижегородской области. И наши совхозы поделили на паи – имущественные и земельные. Это период 1995–1996 гг., а где-то лет через десять эти паи стали скупаться. Скупать стали люди, у которых были деньги. Они их вкладывали, чтобы потом продать. Где-то часть полей перевели в землю для населенных пунктов.

–Эту проблему нужно как-то решать? Или эта земля и не нужна государству? Говорят, что мы практически полностью покрываем свои потребности в продуктах.

–Ну «ножки Буша» больше уже не едим. В этом хотя бы плюс. С другой стороны, тогда говорили, что у нас планово-убыточное земледелие. На нашей территории (просто я это знаю, и мой дед мне говорил) у нас своего хлеба хватало до Рождества, а потом снаряжали обозы, ехали на гору, то есть на правую часть Волги, закупали и везли сюда. То есть левобережье (по крайней мере, наша территория) всегда жило за счет каких-то промыслов. Во всем лежит экономика. Вы думаете, почему люди держали дома скотину? Да просто потому, что им своей зарплаты недостаточно было. На кусок хлеба хватало. Но чем отличается натуральное хозяйство от товарного?

– Качеством?

– Качество – это одно. Натуральное хозяйство – это когда все производят сами. У меня бабушка даже половики ткала, носки вязала, шерсть пряла. Натуральное хозяйство помогает выжить, но не развиться. А нормальное развитие идет, когда каждый профессионально занимается своим делом и идет товарообмен.

–Все равно очень грустно, когда в деревне не у кого купить молока – никто коров не держит.

–Это тяжкий труд. На ферме скотник, доярка, зоотехник работают по сменам: пришли, отработали, ушли. А здесь – круглые сутки. И никуда не уедешь, потому что, если корову на два часа позже подоил, она может мастит получить.

–На Ваш взгляд, какова сегодня ситуация в сельском хозяйстве в России в целом?

–В целом, я считаю, растем. Продовольственная безопасность обеспечивается.

–А народ уезжает?

–Нет, у нас численность населения последние десять лет растет. И это постоянно прописанное население. Есть, конечно, населенные пункты, где количество жителей до сих пор еще уменьшается, но большие деревни, близкие к дорогам, к городу, растут.

– Почему инженер стал учителем?

–В 1993 году я оканчивал факультет механизации сельхозинститута. Как раз начался упадок. Хотя поначалу я работал в совхозе «Борский». Но там достаточно сложно было с выплатой зарплаты. Ну и толчком к моему уходу стал конфликт с руководителем.

–Можно было пойти инженером в другое предприятие, а Вы пошли в школу.

–У нас другого предприятия не было. А в школу я пошел учителем труда, черчения, потом еще и ОБЖ. Учителем проработал полтора года и ушел на комплекс в Керженец инженером, а потом – в администрацию.

–Вы активный пользователь соцсетей?

–Я читаю, но пишу редко.

–А если пишете, что и почему?

–Приведу пример. На сайте «ВКонтакте» в группе «Твой Бор» была фотография улицы Ленина с квадрокоптера. Красивая фотография, восторженные комментарии. И вдруг один пишет: «Ямы на тротуарах с высоты не видно». Я в ответ загрузил картинку «Чем отличается муха от пчелы». Муха на любом цветущем лугу найдет кучу дерьма и там усядется, а пчела даже на свалке найдет цветок и соберет нектар.

–У нас в обществе больше пчел или мух?

–Пчел, конечно. Только мы их меньше замечаем.

–Просто мухи шумнее, они жужжат постоянно…

–Любая новость лучше читается, если она более эмоциональна. А плохие новости как раз такие, поэтому больше притягивают. Есть такие люди, которые стараются во всем найти что-нибудь плохое. Иногда это действительно проблема. А иногда проблемы из пальца высасывают.

–И проблему можно подать по-разному. Можно подать ее как проблему, которой требуется решение, а можно подать как тыкание носом.

–У нас все знают, как лечить чужие болезни, как воспитывать чужих детей, как правильно играть в футбол, хотя по мячу не попадут, и лучше всех знают, как управлять государством. Особенно те, у кого в подчинении никогда никого не было.

– Вам знакома проблема отцов и детей?

–Конечно, знакома. В переходном возрасте есть такое понятие, как «юношеский максимализм», когда все должно быть правильно и сразу. И только с возрастом понимаешь, что не все получается сразу. И не всегда правильно то, что кажется правильным сейчас. Это если в общем.

–Вы многодетный папа, Вашему старшему сыну – 33, дочке – 16. Вы их по-разному воспитывали?

–С дочкой мне сложнее. С мальчиками было проще.

–Почему?

–Ну девочка же. Там больше с мамой надо.

–Чем занимаются Ваши сыновья?

–Старший работает в Нижнем Новгороде в Фонде медицинского страхования, живет на Бору. Младший – контрактник в Росгвардии, живет в Ближнем Борисове.

–А Вы своих детей воспитывали так, как Вас воспитывали, или по-другому?

–Не знаю. Не могу сказать. Я всегда говорю так: «Основная задача родителей – это научить детей жить без родителей. Так, как в природе».

–Как это сделать?

–Нужно, чтобы все, что делаешь сам, делали с тобой твои дети. Чем раньше они этому научатся, тем легче им будет потом.

–То есть Ваши дети самостоятельные?

–Когда старший сын, Николай, пошел в школу, первое, чему его научили, – пользоваться газом и жарить яичницу. У меня никогда не было вопроса, что у меня дети останутся голодными, если в холодильнике что-то есть. Они всегда, начиная с первого класса, могли себе приготовить, погреть. И я знал, что голодными они не останутся.

–У Вас двое внуков. К ним иное отношение, чем к детям в свое время?

–Да. Сыновья родились, когда мне было до 30. Дочка родилась, когда мне было 44. Восприятие другое. Внуки, конечно, тоже воспринимаются иначе. У меня это как-то ступеньками произошло, детский голос в доме не замолкал никогда.

–Вы совсем не смотрите телевизор. Как обходитесь без него?

–Интернет выручает. Я не люблю, когда много рекламы. И новости я предпочитаю читать, а не слушать, потому что, когда диктор произносит новости, он своей интонацией навязывает свое мнение. Я предпочитаю получать информацию из разных источников, а мнение иметь свое.

– В каком возрасте Вы заработали свои первые деньги.

– В школе. Тогда были трудовые бригады, мы ходили работать в совхоз.

– Ваш идеальный выходной?

– Когда я уезжаю не только за пределы сельсовета, а за пределы Борского округа. Так я лучше расслабляюсь, потому что если вижу что-то не то, то начинаю за это переживать, об этом думать.

– Кого бы Вы взяли с собой в разведку?

– Сергея Лазарева. Мы с ним дружим с 8-го класса.

– Где бы Вы хотели встретить свою старость?

– Там, где живу.

– Продолжите фразу: «Сейчас я мечтаю о…»

– Если говорить о доме – благоустроить свой земельный участок, потому что живем практически на стройке. В дом въехали, но стройка не закончилась. Если говорить о работе – там планов много. Мечтаю, чтобы они двигались.