Эту статью в редакцию газеты прислал известный своей любовью к краеведению борчанин Сергей Никольский. Оказывается, в семье его прадеда когда-то жил Аркадий Гайдар. Слово – Сергею Никольскому.

– В семье моего прадеда, священника Спасской церкви г. Арзамаса Михаила Петровича Никольского, и Зои Викторовны воспитывалось 10 детей.

Вот что вспоминает в своем письме об Аркадии Гайдаре Мария Михайловна Комисарова (Никольская):

«В 1914 году два брата, Дмитрий и Виктор, были взяты на войну (началась Первая мировая). Брат Петр был студентом Казанского университета. Три старшие сестры были сельскими учительницами. Нас, детей, оставалось четверо, в том числе брат Алексей (ученик 2-го класса реального училища).

Две большие комнаты оказались свободными. Родители решили ввзять к себе на «хлеба» учеников... На учебный год пришел к нам жить учитель словесности реального училища Николай Николаевич Соколов с учениками. Среди них был Аркадий Голиков. Всех их было шесть человек (от автора: так Аркадий Голиков оказался в доме Никольских).

Аркадий жил, но иногда на день-другой уходил домой… Мы и «нахлебники» – как будто на двух половинах. Разделяла нас прихожая. Общая столовая находилась на нашей половине. Другие мальчики без надобности к нам не ходили, только Аркадий бывал часто, и был как свой (особенно во время каникул). Здесь ведь был его товарищ, одноклассник Алексей...(Аркадий подружился с моим братом Алексеем, он тоже учился в реальном училище). Был он (Аркадий) шаловлив, как и все ребята в его возрасте. Любил подразнить, доставалось от него и мне (Марии). Но главное, что отличало его от других, – это исключительная любознательность. Николай Николаевич на летние каникулы никуда не уезжал. Вместе с Аркадием и Леней (братом), Ваней Тебешиным и Волковым ездили в Пустынь на озера.

Привозили с собой тритонов и змей, держали их в стеклянных банках, ухаживали за ними, кормили. Бывало, иногда эта нечисть у них выползала. Один раз я думала, что в полутемной прихожей валяется сучок, хотела поднять – и тут же бросила. ​Это была медянка.

На зимние каникулы Николай Николаевич не уезжал. Он был хорошим лыжником, и они втроем с Аркадием и братом (Алексеем) часто катались на лыжах...

Спустя много лет, когда Аркадий Петрович был уже писателем, мать (Зоя Викторовна) вспоминала, что он постоянно донимал всякими вопросами. Ответит, а у него наготове еще несколько. «Я даже уставала, а сердиться на него за это не приходилось. Слушал всегда с большим вниманием. ...Увидит в учебнике непонятную для него картинку, обязательно начнет расспрашивать. Все ему надо было объяснить, иначе не отстанет».

По годам он был совсем ребенок, но что-то было в нем недетское, мне так казалось. Любил читать, писал стихи. Вспоминается такой случай: пошла мама Аркашу звать ужинать, приходит и говорит: «Лежит он на кровати, спит, около него лист бумаги с начатым стихотворением: «Тихо качались ели, тихо шуршали кусты». Было это после бани, баня стояла в глубине сада. И он под настроение, которое навеяла красота природы в тихий осенний вечер, начал писать, да так и не кончил, сон его одолел.

Моей младшей сестре, к которой он тогда был неравнодушен, написал в альбом свое стихотворение. И уже взрослой она вспоминала, что тогда Аркадий ей говорил: «Вырастешь побольше, поженимся». Ему было 12, а ей 11. За столом, когда мы все садились, как одна дружная семья, и ужинали, (Николай Николаевич) к ученикам обращался на французском языке, и те тоже были должны отвечать по-французски. Он их (учеников) приучал к разговорному французскому языку...

В 1920 или 1921 году приехал Аркадий в Арзамас, и все говорили: «Он – командир...» Вскоре я его встретила действительно с нашивками командира. В феврале 1935 года приезжал в Арзамас. Когда я его спросила, зачем он приехал из Москвы, он ответил, что по совету Горького приехал в творческую командировку как в тихий, спокойный городок.

Мария Михайловна вспоминает случай: «Была Масленица, и мы вчетвером (он, сестра, я и племянница 13 лет ) поехали к брату в село Выездное на блины. Там нас ждали. За столом разговаривали – о чем, не помню, но одного момента мне не забыть. Трехлетней дочке брата было пора спать. Не говоря ни слова, Аркадий Петрович встает из-за стола, подходит к кроватке и начинает нежно похлопывать Ирочку по плечику и припевать: «Все зверюшки слят, все птички спят» (точно мать или бабушка). Это было так удивительно и неожиданно. ...Была какая-то особенная мягкость и приветливость, что невольно к нему располагали. Ирочка не протестовала, точно подошел отец, а не посторонний мужчина.

В 1935 году пишет сестра: «Пришел как-то к нам Алексей и говорит, что встретил Аркадия Гайдара и что они очень обрадовались друг другу. Подарил он (Аркадий) ему свою книгу «Школа». И действительно была у него эта книга с надписью: «Леньке Никольскому в память о нашем неповторимом, хорошем детстве».