Уверена, не было в СССР ни одной семьи, которой не коснулась бы война. Два моих деда были на фронте, оба вернулись с тяжелыми ранениями. Бабушки трудились в тылу, родители познали тяготы военного времени будучи детьми.

В нашей семье сохранилось единственное письмо с фронта моего деда по материнской линии – Александра Сергеевича Савельева (1912–1947 гг.). Он прислал его Горбуновой Анастасии Павловне (1905–1995 гг.), сестре жены – Зинаиды Павловны (1913–1996 гг.), моей бабушки.

«Добрый день, Настя и Риточка. Письмо я ваше получил числа 15 декабря, но писать не было мне времени. Но я Леониду Федоровичу послал тут же, как получил от вас адрес, а ответа пока до сих пор от него нет. И еще хочу сказать, от Зинаиды нет у меня адреса. Вы, Настя, хотели написать с Ритой ее адрес, да так и забыли. Но я сегодня еще написал брату Косте, выбрал время, хотел послать деньги Зинаиде, бланок не было у почтальона на перевод. Но на первой попавшей почте пошлю на Бор, а там перешлют ей.

Я, Настя, получаю 125 рублей в месяц, и за два месяца я получил, и хочу ей послать. Изводить мне их негде здесь, и они у меня только карман трут.

Сейчас январь месяц, здесь морозы, но мы одеты тепло. А немцу не вытерпеть такой мороз, и бежит он и на ходу мерзнет. Сегодня мы отдыхали и развлекались патефоном. Новогодний привет с фронта всем вашим и нашим. Благодарю вас за письмо. Адрес старый. Писал 6 января 1942 года Савельев А. С.»

Мой дед ушел на фронт 23 июня 1941 года. Связист сержант Савельев попал в окружение и полгода от него не было писем. За это время его жена с дочерью уехали в эвакуацию – вниз по Волге. Большая самоходная баржа тянула дебаркадер, на котором разместились жены и дети ушедших на фронт сотрудников борского затона им. К.Маркса. У каждой семьи была каюта. Отдельное помещение было приспособлено под кухню. Бабушка работала кубовщицей, грела большой чан с водой для общего пользования. Через весь дебаркадер шел длинный коридор с металлическим полом. В коридор выходили двери кают.

С собой в эвакуацию из вещей бабушка взяла швейную машинку «Зингер», сундук с одеждой. Моя мама (1939–2003 гг.) была самым маленьким обитателем дебаркадера. Ее единственной игрушкой был небольшой кованый сундучок. Бабушка привязала к нему веревку, и маленькая двухлетняя Ирочка таскала его по полу, как машинку, создавая невообразимый шум. Мама еще плохо говорила, но четко произносила два непонятных никому слова – «бадяма» и «титима». Заслышав в коридоре грохот, женщины на кухне шутили: «Вон бадяма с титимой идет!»

Дебаркадер вмерз в Волгу у Васильсурска. Началась зимовка. Бабушка ходила по деревням, меняя вещи на продукты, что-то шила для деревенских женщин. Мать и дочь всегда были сыты. Многодетные соседки завидовали Зинаиде: один ребенок – один рот. Эвакуация продолжалась полгода. Весной затонские вернулись домой, и бабушка узнала о письме мужа и горе своей сестры.

Леонид Федорович Горбунов, которому дед послал письмо и не дождался ответа, погиб под Москвой. Погиб еще 10 декабря 1941 г. в бою за деревню Рябинки, что в Калининской (ныне Тверской) области.

Леонида Федоровича любили все. Это был высокий, сильный, веселый человек. Сын старообрядцев из Заборья, он полюбил дочь борского кузнеца П. И. Зорина – Анастасию и ради этой любви пошел против воли отца: вступил в брак с никонианкой, нарушив древние традиции старообрядцев. В семье Горбуновых росла дочь Рита (1927–2004 гг.), тогда ученица четвертой школы. Отец боготворил дочь и жену, ласково называя их в письмах с фронта Риточка и Асинька.

В тот день, 10 декабря 1941 г., Леонид Федорович послал на Бор два почтовых отправления – денежный перевод и посылку. В переводе на 50 рублей он писал, что посылает свою солдатскую зарплату семье, чтобы они купили что-нибудь вкусненького и вспомнили его на далекой стороне. В посылке лежал комплект летнего мужского нательного белья. На вороте рубахи – надпись: «На память дочке от папуни». Так называла отца Рита. Потом начался бой.

Шесть раз деревня Рябинки переходила из рук в руки. Пулеметчик 2 взвода 1418 стрелкового полка 185 стрелковой дивизии красноармеец Горбунов постоянно находился на передовой. На снегу было распластано большое тело в белом маскировочном халате. И вдруг на белом снегу появилось огромное красное пятно: осколком снаряда Л. Ф. Горбунову оторвало ноги. Он был в сознании, просил доставить его в медсанчасть. Его помощник, взгромоздив тело Горбунова на спину, пополз по снегу в тыл. Когда он добрался до медсанбата, Леонид Федорович был мертв. Второй осколок попал ему в спину…

Часть, в которой он служил, стремительно продвигалась вперед. Похоронка почему-то на Бор не дошла. Когда дед писал письмо, Леонид Федорович не был даже похоронен. Он так и остался лежать в снегах у д.Рябинки. Хоронить погибших начнут только весной, когда сойдет снег.

Сегодня Л. Ф. Горбунов похоронен в братской могиле в д.Терехово Конаковского района Тверской области. В могиле более 400 бойцов, и только у 21 были смертные медальоны. Поэтому на памятнике среди прочих есть надпись: «Горбунов Л. Ф., рядовой, 1902 – декабрь 1941 г.».

Семья не беспокоилась об отце. Писем не было, но пришел перевод, после Нового года – посылка. Только в марте Анастасия Павловна сделала запрос в часть и получила страшное известие. 15 лет Анастасия Павловна была женой и 54 года – вдовой.

Брат Костя – Константин Сергеевич Савельев (1915–1944 гг.), младший брат, вероятно, еще не был на фронте. Его призовут в 1942 году. Он, стрелок – связной 2-го стрелкового батальона 889-го стрелкового полка 197-й стрелковой дивизии, пройдет со своим подразделением до Польши. В феврале 1944 г. будет награжден медалью «За боевые заслуги», в августе 1944 г. представлен к ордену Красной Звезды. В представлении к ордену записано: «Будучи связным от штаба батальона, в штаб полка неоднократно под сильным огнем противника доставлял секретную документацию от штаба полка в штаб батальона.

При форсировании р. Висла 30 июля 1944 г. он поддерживал связь штаба батальона с полком, неоднократно лично переплывая через реку, действуя смело и решительно. Он всегда, при любых условиях добивался выполнения приказа, по пути перевозя тяжелораненых бойцов и офицеров. За время боев по расширению плацдарма р. Висла он переправил 16 тяжелораненых бойцов с западного берега реки».

Наградной лист был оформлен 8 августа 1944 г., а подписан 17 августа. 11 августа 1944 г. сержант Константин Савельев был убит.

Сам автор письма будет сражаться до января 1944 г. Осколком снаряда будет ранен в лицо. Металл войдет в одну щеку и выйдет в другую, сметая на своем пути зубы, кроша челюсти. Долгое лечение в госпитале в Ташкенте. Инвалидность 1 группы в 32 года. Обезображенное лицо, невозможность употреблять твердую пищу, возвращение домой, и больше ни одной фотографии.

Единственное письмо моего деда – наша семейная реликвия. За его строчками – история войны, история людей, которых она коснулась своим черным крылом. На фотографии все герои этого письма еще живы…