Работая над этим очерком, я как будто и сам пережил все, через что пришлось пройти миллионам советских людей в годы Великой Отечественной войны. Да и жизнь моего деда Рыжкина Ивана Ивановича похожа на жизни его сверстников, ставших участниками кровопролитных боев за свою Родину.

В 21 год Иван был призван в Красную армию. В начале 1942 г. он был направлен на ускоренные курсы младших лейтенантов. После их окончания И. Рыжкину присвоили офицерское звание и назначили командиром минометного взвода на Карельском фронте. Но недолго прослужил он в этой должности: первый боевой опыт подсказал, что нельзя наугад выстреливать мины в сторону врага, нужна эффективная корректировка огня. А для этого необходимо находиться в непосредственной близости от противника. Иван предложил командованию создать при минометных дивизионах разведывательные подразделения, которые еще до предстоящих наступлений будут выявлять огневые точки противника, а в бою корректировать огонь тяжелых минометов с вражеской территории. Его инициативу поддержали, назначив сначала начальником разведки минометного дивизиона, а потом и разведки артиллерийского корпуса.

Вскоре немецкие войска начали наступление, воспользовавшись тем, что несколько советских дивизий были переброшены с Карельского фронта на Ленинградский. В это трудное время Ставкой было принято решение: ни в коем случае Кольский полуостров врагу не отдавать. Именно здесь добывали никель, так необходимый фашистам для производства тяжелого вооружения. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 ноября 1941 г., было принято решение сформировать дивизию из заключенных, отбывающих наказание в лагерях. Десятки офицеров, среди которых оказался и мой дед, отправились в северные исправительно-трудовые лагеря. Так Иван оказался в ГУЛАГе Коми края. С собой он вез предписание начальника ГУЛАГа СССР В.Г. Наседкина о том, чтобы «оперативно-чекистские отделы лагерей приложили все усилия на комплектование дивизии из состава заключенных, осужденных до 22 июня 1941 г. за уголовные преступления на срок не свыше 3-х лет и отбывающих наказание на облегченном режиме». При этом запрещалось направлять в Красную армию «социально чуждых заключенных». За короткое время И. Рыжкин в поисках «нужных» осужденных объездил несколько пересыльных тюрем, исправительно-трудовых колоний и лагерей, закрытых научно-исследовательских центров, лесных лагерных комплексов и спецпоселков.

«Заключенные жили в глухих лесах в деревянных бараках или палатках, обнесенных колючей проволокой. Работали по 12 часов, кормили их два раза в день супом из брюквы и давали 50 граммов хлеба. И только тем, кто перевыполнял план на основном производстве, было положено «дополнительное питание по норме № 10», которое предусматривало увеличение питания в полтора раза. Некоторые из-за голода просились на фронт, но большинство пошло воевать с фашистами по идейным соображениям», – писал в воспоминаниях мой дед.

Всех отобранных заключенных досрочно освободили от отбывания наказания и мобилизовали в Красную армию. Итогом работы всех командированных офицеров явилось появление на фронте новой Заполярной стрелковой дивизии, сформированной из заключенных. Конечно, нашлись предатели, которые в первом же бою перебежали к врагу, но таковых оказались единицы. Основная же масса честно сражалась с противником.

Обычно Иван составлял таблицы для стрельбы и корректировал огонь минометов и реактивных установок залпового огня «катюш» с высоких деревьев или заброшенных построек. Иногда, при подготовке наступлений, пробирался на рубежи обороны фашистов, чтобы выявить долговременные огневые точки противника. От Баренцева моря до города Ухты немцы построили непреодолимую оборону, которую обеспечивала 20-я горная армия, в которой было более 200 000 немецких солдат и офицеров. К тому времени финские фашисты уже поняли, что надвигается крах и Финляндия объявила о своем выходе из войны. Это привело к ликвидации одного из фронтов и позволило сосредоточить советские войска для наступления на немецкие позиции. Гитлеровцы устроили вдоль русла реки Титовка неприступную оборонительную линию. Именно бойцам 14-й армии, в которой служил Иван, и предстояло прорвать эту оборону. Он срочно занялся выявлением огневых точек противника.

Специфические природные условия Заполярья заставляли принимать нестандартные решения: чтобы быстро перебросить минометы калибра 75 мм к месту наступления в условиях бездорожья, решили использовать оленьи упряжки. Одновременно на лошадях перебросили необходимое количество мин. В день начала штурма, 7 октября 1944 г., начался сильный снегопад. Из-за этого советские бомбардировщики не смогли поддержать наступление. Два часа крупнокалиберные пушки и минометы утюжили вражескую оборону. Иван корректировал огонь, находясь на лодке недалеко от берега противника. Густой снег не позволял фашистам обнаружить его. Под прикрытием огневой поддержки войска стали форсировать реку. Вскоре на вражеском берегу появились первые плацдармы, с которых наступление продолжилось на второй эшелон обороны. Немцы оборонялись яростно, и вскоре наступление замедлилось. У Ивана от пребывания в холодной воде появились пятна обморожения на ногах, а врачи обнаружили плеврит. Но болеть было некогда. Командование фронта приняло решение высадить дерзкий десант прямо в немецкий порт Линахамари, через который осуществлялась поставка оружия и продовольствия для противника. Для внезапности решили использовать торпедные катера. Прикрываясь утренним туманом, 660 десантников, среди которых оказался и И. Рыжкин, высадились на пирсе фашистского порта, подготовив плацдарм для наступления основных сил. Немцы попытались выбить десантников, начались ожесточенные бои, которые потребовали величайшего напряжения и стойкости советских бойцов. После боя на дороге среди огромных воронок дымились подбитые немецкие танки «Т-III» и чешские танки «Т 38», по бокам чернели сгоревшие остовы одно- и двухэтажных построек, виднелся опустевший, продуваемый ветром порт, возле пирсов которого догорали два советских торпедных катера и немецкий миноносец. В ходе этой операции Ивану удалось захватить языка, который раскрыл советскому командованию план немецкой обороны побережья. За мужество, проявленное в бою, и пленение ценного военнослужащего гитлеровского штаба капитана И.И. Рыжкина наградили орденом Отечественной войны I степени. Потом были медали «За освобождение Заполярья», «За взятие Кенигсберга» и, конечно, «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», а также множество юбилейных медалей.

После демобилизации из армии Иван вернулся в свою родную Горьковскую область, несколько лет работал председателем сельсовета, а когда ушел на пенсию, то стал проживать с нами в городе Бор. Умер он 22 сентября 1986 года. Вот уже 33 года храню я, как самую дорогую семейную реликвию, его военный билет офицера запаса Вооруженных сил СССР, где перечислены все боевые подвиги Рыжкина Ивана Ивановича.