Письма с фронта – живые свидетели событий Великой Отечественной войны. На этом снимке – Владимир Федорович Ледяев 1924 года рождения. Молодой человек был студентом Горьковского авиационного техникума им. П. И. Баранова. Во время войны он с отличием окончил танковое училище, получил звание лейтенанта. На фронте был командиром танковой бригады. В 1944 г. погиб при освобождении Словакии, в бою у города Свидник.

Сохранились письма Володи к маме – Вере Григорьевне Ледяевой. Невозможно оставаться равнодушными, читая их…

Здравствуйте, мама! Пишу в пути. Стоим на станции в 9 км от Белгорода... Всюду немец все разрушил. Курск, Орел – груды развалин, очень мало неповрежденных зданий... Едем по местам великих боев. Иногда встречаются огромные немецкие кладбища, целые поля разбитых танков, самолетов, орудий... По обеим сторонам дороги проносятся белые хаты, только мало их осталось, все пожгли и разрушили фрицы... Пока все. Желаю вам здоровья. Передавайте всем привет. Опущу письмо в Белгороде.

Здравствуй, дорогая мама. Ивини за молчание, так как на то есть причины. Главная – никогда не стоим на месте, что ни день, то новая деревня, поселок, город, поэтому времени свободного нет. Мама, помнишь Павлова, что был у нас с Чайковским, я его здесь встретил, он жив. А остальные из роты, которая была в Козино, все погибли в боях за Украину.

Ты бы посмотрела, что за бои здесь были! Эсесовцы дивизии «Адольф Гитлер» лезли на нас как очумелые, и наши молодые офицеры зажгли не один «Тигр» и «Фердинанд», а эсесовцев положили целые горы. Ничего, скоро мы дальше немчуру попрем без задержки.

Продукты есть, а если нет, то перейдем на «бабушкин» аттестат, т. е. станем на довольствие местного населения: картошка, хлеб, цибуля или чеснок – к нашим услугам, угощают...

Самочувствие мое хорошее. Конечно, скучаю о тебе, о доме. Как-то в деревне зашли на отдых в хату. А там играет патефон. Сразу дом вспомнился – и как раз пластинка «Девушка с гор». Здесь ее слушали с каким-то особым непередаваемым чувством… Буду дома, так еще послушаем и пластинки, и радио. Мама, береги себя, не расстраивайся, следи за здоровьем. Обо мне не беспокойся, у меня все в порядке... Крепко целую. Твой сын Володя.

Здравствуйте, мама. Шлю вам свой горячий привет. Получил ваше письмо, чему очень обрадовался, наконец пришли вести из родной семьи. Скоро пойдем в бой...

Нахожусь около города, где родился и жил Павка Корчагин... Мама, пиши обязательно. Крепко целую, ваш Володя. Всем привет.

Здравствуйте, мама. Пишу с нового места, куда мы прибыли. Городок мне очень нравится. Жители ходят хорошо одетые, культурные. В общем, город заграничного типа, но и настроение тоже не у всех нашенское. Иногда беспокоят фрицы с воздуха. С бандитами здесь расправляются свирепо, всяким бандеровцам достается «на орехи»…

Здравствуй, мама! Шлю горячий привет и лучшие пожелания. С большой радостью все мы встретили открытие второго фронта, значит, два года ждали не зря...Так что веселее дела пошли. А теперь и мы приударим, и затрещит Великая Германия по всем швам, и придется Гитлеру «сыграть» в могилу.

Погода стоит замечательная... Очень много здесь цветов. В нашей землянке всегда несколько букетов роз, пионов, ирисов и много других цветов. Мама, как вы живете? Как справились без меня с огородной кампанией? Как, мама, у тебя здоровье? Береги себя. Пиши, как у вас с питанием, обувью, одеждой. Обо мне не беспокойтесь, у меня все в порядке. Вот разгромим фашистов, вернусь домой, вот будет радость великая!

Любящий тебя сын Володя. Крепко целую.

Р. S. Посылаю для Вали песню «Огонек», может, она знает эту песню, она мне очень нравится: «На позицию девушка провожала бойца…»...

Добрый день, мама! Шлю я вам свой горячий привет... Письма вам уже дней двадцать не посылаю. Сначала было некогда, потому что шли непрерывные бои, а теперь времени сколько угодно, так как я лежу в госпитале. Ранило меня 9 августа утром. Ты, пожалуйста, не беспокойся, ранен я не тяжело. Пуля прошла через левое плечо через сустав. Сейчас чувствую себя хорошо, врачи говорят, что состояние раны хорошее. Аппетит у меня сейчас «волчий»...

Госпиталь наш расположен в захолустном польском городишке... Я и еще двое раненных в руки ходили гулять по своему кварталу, паны под нашим давлением снабжают нас грушами, которые мы делим между ранеными... Снабжение раненых грушами не обходится без анекдотов, т. к. паны снабжают нас не очень-то охотно. Тогда в дело вступает наша дипломатия, настойчивость, а также другие проверенные средства. В общем, без груш не возвращаемся. Ведь раненым так не хватает витаминов. Но это, между прочим.

Ранило меня во время боев за Вислой. Мы ворвались в деревню на рассвете, так что фрицы не ожидали нас и разбежались. Я выехал на танке на окраину и вижу три пушки. Они бегают, суетятся вокруг пушек, стараются их развернуть против моего танка. Я решил это их дело пресечь в корне. Немедленно всаживаю снаряд в одну из пушек. Расстояние около 150 метров, так что промаха быть не может. Одна пушка развалилась моментально, и расчет кто куда... Ну а расчеты от двух других пушек тоже начали разбегаться, а я их угомонил из пулемета. Вскоре налетела авиация и начала нас бомбить, но от первого налета я не пострадал, т. к. машина была хорошо замаскирована и фрицы ее не заметили.

Во время второго налета около нашего танка оказалась девочка лет 5–6. Рядом рвутся бомбы, она мечется, плачет. Я выскочил, посадил ее под танк, сам залез в башню. Тут совсем близко рванула бомба. Я высунулся посмотреть, что стало с девочкой. А в это время фриц с самолета открыл огонь и пулей пробил плечо навылет, а в спину и шею попали осколки... Из шеи осколок вынули, а в спине пока еще сидит, он покрупнее. Но не беспокойся, рана не очень болит.

А девочку тоже ранило в руку, но легко... Перевязали ее, успокоили, как могли. О переживаниях своих не пишу, это неинтересно. Экипаж перевязал и меня, и я ушел из танка. Потом госпиталь и все. Судьбу машины и экипажа не знаю. Часто думаю о них. Хорошие, надежные все ребята... Ты, мама, не волнуйся. Я скоро совсем выздоровлю... Уход и питание хорошее, а все остальное сделает организм и бодрый дух... Мама, если хочешь, напиши мне коротенькое письмо, т. к. мы из этого госпиталя переедем в другой и твое письмо меня, может, не застанет. Все же попробуй, черкни, может, буду еще здесь... Крепко тебя целую. Твой сын Володя.

PS. Тебе, наверное, скоро именины. Поздравляю тебя! Тебе уже сорок лет, а мне двадцать, а это тоже не баран начихал. Здоровья тебе крепкого! Мама!

***

Это было последнее его письмо… Как дорогую, бесценную реликвию сберегла Вера Григорьевна все Володины письма. Вечная ему память! Вечная память всем погибшим за нас, за нашу Родину!