Эти слова принадлежат нижегородскому генерал-губернатору Николаю Михайловичу Баранову. В рамках проекта нашей газеты, посвященного 800-летию Нижнего Новгорода, его фамилия уже упоминалась (в № 40 был опубликован материал, посвященный вспышке холеры в Нижнем в 1892 г.). Напомним, что именно благодаря решительным и жестким действиям губернатора город в короткие сроки и с минимальными потерями смог справиться с «индийской заразой».

За 15 лет своего нижегородского правления Н. М. Баранов вообще сделал для города немало. К сожалению, память нижегородцев об этом вряд ли можно назвать благодарной – ничто в городе не напоминает о благих делах бывшего руководителя губернии. Попробуем хотя бы немного исправить историческую несправедливость и вспомним, чем Нижний Новгород обязан одному из бывших своих глав.

Как и многие губернаторы того времени, Н. М. Баранов был отставным военным. Выходец из небогатой дворянской семьи, он по примеру отца и дяди получил образование в морском кадетском корпусе С.-Петербурга. В его послужном списке – участие в крымской войне и русско-турецкой войне 1877 – 1878 гг.

Именно участие во второй военной кампании сделало молодого офицера необыкновенно популярным среди патриотично настроенной части русского общества. Командуя пароходом «Веста», капитан-лейтенант Баранов на практике доказал эффективность использования отечественных быстроходных судов против тяжелых броненосцев противника. 15 июля 1877 г. состоялся знаменитый бой «Весты» с турецким боевым кораблем «Фехти-Булен», в несколько раз превосходившем русское судно по размерам, весу и количеству вооружения. После 5-часового боя наши моряки вынудили неприятеля отступить.

После этой победы о Баранове заговорила вся империя! От руководства страны боевому офицеру были пожалованы сразу три награды – орден св. Георгия IV степени, назначение флигель-адъютантом и произведение в следующий чин. Его портреты разошлись огромными тиражами на спичечных коробках, марках и плитках шоколада «Да здравствует Отечество!».

Спустя время, командуя уже другим кораблем – «Россия», Н. М. Баранов захватил турецкий транспорт «Мерсина», перевозивший десант противника. После этой операции он был произведен в капитаны I ранга. Подчиненные боготворили своего командира. Вот что писали об этом в газетах: «Нравственные качества его деликатной и отзывчивой натуры делают его положительно кумиром команды, которая за него готова идти в огонь и в воду…»

Кроме боевых походов, Николай Михайлович был также известен тем, что изобрел винтовку системы Баранова, руководил Морским музеем С.-Петербурга, произвел работы по углублению гавани Кронштадта. После выхода в отставку в разное время был губернатором Ковенской губернии (Литва), Гродно (Белорусская губерния) и Архангельска. Занимал должность градоначальника Петербурга, после которой и был назначен губернатором Нижнего Новгорода. Вот такой человек – с боевой биографией и огромным опытом административно-управленческой работы – прибыл в Нижний в 1882 г. И, как показали последующие события, именно такой человек и нужен был городу.

С момента вступления Н. М. Баранова в должность генерал-губернатора, много разговоров ходило о нем по городу – от восторженно-восхищенных до язвительно-насмешливых. Но одно всем стало очевидно – власть будет жесткой, послаблений никому ожидать не стоит.
Новый губернатор сразу объявил, что принимать по экстренным делам будет в любое время суток, а в городских газетах появились следующие объявления: «Все потерпевшие и не нашедшие у должностных лиц… должной помощи могут явиться ко мне во всякое время дня и ночи, и я приму и окажу свое содействие». Любой человек мог не только прийти к Баранову лично, но и позвонить по телефону, возле которого круглосуточно находился дежурный. Ровно в 9.00 приемная губернатора начинала работу, и к этому времени она уже, как правило, была заполнена посетителями. Популярность губернатора росла день ото дня, ведь, как писали, «высокий чиновник все вопросы решал сразу… Обход ярмарки он производил лично и не менее двух раз в сутки… Старался прийти неожиданно, чтобы застать людей врасплох».

Нижегородская ярмарка была не только торговым местом – сюда, как на работу, со всей империи съезжались преступники самых разных «специальностей», не дававшие покоя торговцам и полиции с середины июля по начало сентября. До 1882 г. «ярмарочные» преступления совершались практически ежедневно. Губернатор Баранов взял этот вопрос на личный контроль. По его инициативе на время работы ярмарки штат полиции увеличивался в несколько раз – в том числе за счет лучших полицейских из Петербурга и Москвы. И результат торговые люди почувствовали очень скоро – ярмарочная жизнь стала гораздо спокойнее.

Активно занимался губернатор и благоустройством ярмарочной территории. В 1885 г. на ярмарке провели электрическое освещение, в 1889 г. было построено новое здание Главного ярмарочного дома, сохранившееся до нашего времени, а в 1895-м в городе проложили трамвайные пути. Нижний Новгород стал вторым после Киева городом империи, где появилось трамвайное сообщение.

В 1891 – 1892 гг. в 17 российских губерний, в числе которых оказалась и Нижегородская, пришел страшный голод. Причиной его стал серьезный неурожай этих двух лет.

Голод среди крестьянского населения в губернии начался с Лукояновского уезда. Голод и тиф. Однако местные власти, отправляя губернскому руководству отчеты о положении дел, долгое время не сообщали всей правды. Как только Баранов узнал об истинном положении дел, сразу приступил к решительным действиям. Он обратился к фотографу М. П. Дмитриеву и писателю В. Г. Короленко с просьбой присоединиться к комиссии по оказанию помощи голодающим и помочь в сборе документального материала о положении дел в наиболее пострадавших уездах (все это потом было отправлено в Петербург). Сам же направился в Арзамас, где тоже сложилась крайне непростая ситуация. Так же, как Дмитриев и Короленко, он заходил в избы голодающих и больных тифом, чтобы судить о реальном положении дел на основании увиденного лично. На подобные «экскурсии» брал с собой местных чиновников и, как писал Короленко, «…заставил господина Пушкина (земского начальника) в первый раз посетить Пралевку и Дубровку, водил «начальников» по избам тифозных, причем привезенный им из Нижнего врач Н. Н. Смирнов ставил диагнозы…».

Посещение Арзамасского уезда, фотографии Дмитриева и записи Короленко не оставили сомнений в истинных размерах катастрофы. Но уездные чиновники по-прежнему отказывались от всякой помощи. На этом терпение Н. М. Баранова закончилось. Так называемая «лукояновская война» между губернатором и чиновниками на местах завершилась тем, что многие из них были с позором сняты со своих должностей. Помощь крестьянам губернии все же была оказана: в деревнях, селах и уездных городах для нуждающихся работали народные столовые с бесплатной едой, для крестьян была организована раздача хлеба в ссуду…

О том, как губернатор Баранов победил эпидемию холеры 1892 г., мы уже подробно рассказывали. Напомним только, что по его распоряжению были созданы плавучие госпитали-бараки, губернаторский дворец переоборудован в лазарет для холерных больных, Николай Михайлович настоял на том, чтобы нижегородские газеты печатали точные сведения о ходе эпидемии, в то время как в других городах эти цифры не афишировали. Все попытки посеять панику и смуту среди населения жестко им пресекались. В нижегородских газетах регулярно печатались обращения губернатора к горожанам. Вот одно из таких от 10 июля 1892 г. – очень любопытное и весьма полно характеризующее губернатора Баранова: «Сегодня ночью на приемном пункте Сибирской пристани в легонький дощатый барак, служащий местом отдыха монахинь в минуты, свободные от чтения псалтыри над усопшими, брошен большой камень. Удар был так силен, что одна из досок барака сорвалась с гвоздей и вылетела оконная рама. Слава Богу, отдыхавшая монахиня, только что окончившая свое дежурство в покойницкой, отделалась одним испугом. Бездельник, бросивший камень, за темнотою ночи успел скрыться в кустах берега Баранцева озера. Я рад этому, потому что до отдачи вышепомещаемого предостережения я несколько затруднен бы был повешением негодяя на месте преступления и пришлось бы применить к нему слишком мягкую меру, не соответствующую его святотатственности. С завтрашнего же дня я буду считать себя свободным от всяких стеснений в виде повторений вышесказанного мерзкого и не свойственного ни христианину, ни русскому человеку преступления».

На период губернаторства Н. М. Баранова выпали непростые испытания: 1891–1892 гг. – голод в губернии, 1892 г. – эпидемия холеры в Нижнем Новгороде, 1893-й – пожар в селе Бор, ставший чрезвычайным происшествием поистине губернского масштаба.

В субботу, 26 июня 1893 г., в лавке братьев Чардымовых на улице Калачной (сейчас участок ул. Ленина) вспыхнул пожар. Как потом выяснилось, из-за неосторожного обращения с огнем. Из-за сухой и ветреной погоды пламя быстро перекинулось на соседние дома и дальше. С Калачной огонь перешел на Базарную. Все происходило так быстро, что за несколько минут от деревянных построек оставались лишь черные остовы.

Пожар заметили в Нижнем. Заметили и поспешили на помощь. Команда пожарных Кремлевской части с бочками и трубами переправилась через Волгу на буксире.

На баркасе речной полиции «Стрела» прибыл в с. Бор и губернатор Баранов. Быстро войдя в курс дела, он распорядился сосредоточить основные силы пожарных у Напольной церкви (сейчас на этом месте – КЦ «Теплоход»), чтобы пламя не перешло на д. Макарово. Здесь, у церкви, смогли остановить распространение огня, к счастью, и ветер поменял направление.

По распоряжению губернатора в село прибыли и солдаты из роты Окского резервного батальона для охраны имущества погорельцев от мародеров и для помощи жителям в борьбе с огнем.

Также по приказу Н. М. Баранова на Бор приехали медики во главе с губернским врачебным инспектором Ершовым, земские врачи, городовые, санитарный отряд общества Красного Креста с сестрами милосердия. Смертельных случаев обнаружено не было, но травмы, ожоги и ушибы – в избытке.

Пять часов «гулял» пожар по селу, и все это время губернатор находился в самом эпицентре событий. А 28 июня, в понедельник, он направил рапорт на имя министра внутренних дел И. Л. Шремыкина с подробным докладом о происшедшем. Примечательно, что без помощи губернское руководство пострадавших не оставило. Вот что говорится об этом в рапорте: «...Всего истреблено огнем 226 домов с надворными постройками. Убытки в общей сложности простираются до 165 000 рублей. Свыше 750 человек остались без крова и пищи, но в настоящее время они уже снабжены от Семеновской уездной земской управы и крестьян соседних селений необходимыми припасами на первые три дня».

Не оставлял без внимания погорельцев Бора губернатор и в дальнейшем. С 28 июня по 4 июля в губернских газетах печатались обращения следующего содержания: «В с. Бор пожар уничтожил 226 домов, 150 семей остались без крова. Живут в шалашах. Для оказания первой помощи образован местный комитет под председательством предводителя дворянства г. Бологовского. Пожертвования присылать можно в комитет или в канцелярию губернатора».

В канцелярии губернатора также был организован сбор денежных средств в пользу погорельцев, а газета «Волгарь» печатала сообщения о денежных поступлениях от студентов, детей, работников больниц, базаров.

Значительная материальная помощь (каждому домохозяину по 40 рублей) была оказана по духовному завещанию А. П. Бугрова. Его сын Н. А. Бугров также не остался в стороне: «Хлебопромышленник Бугров пригнал весной 1894 г. лесу из расчета по 10 «дерев» на каждый двор и дал по 10 «рублев» на дом деньгами. К выставочному 1896 году село более-менее отстроили». Так что и Бору есть за что благодарить бывшего губернатора.

Что еще сделал для Нижнего Николай Михайлович Баранов? Кроме уже перечисленного, это, прежде всего, блестящая организация и успешное проведение в Нижнем Новгороде XVI Всероссийской художественной и промышленной выставки 1896 г., ставшей важным событием в экономической жизни страны. Именно при губернаторстве Баранова была замощена значительная часть старых нижегородских улиц и Кремля, проведены работы по расширению водопровода и установке в городе газовых фонарей… При его всесторонней поддержке в городе появился ряд музеев, в том числе и художественный, открылся городской театр…

16 мая 1897 г. генерал Баранов покинул пост нижегородского губернатора и был назначен на одну из должностей в Сенате. Нижегородская Дума присвоила ему звание почетного гражданина Нижнего Новгорода, а купец Бугров в знак признательности преподнес благодарственный альбом, усыпанный алмазами. От такого подарка Николай Михайлович отказался. Говорили, кстати, что, несмотря на все посты и регалии, был он бессребреником и за богатством не гнался.

Репортер В.Дорошевич, хорошо знакомый с Барановым и встретивший его в Петербурге через некоторое время после отставки с поста нижегородского губернатора, сразу заметил, как постарел Николай Михайлович. Постарел от бездействия, от невозможности реализовать себя: «Есть люди, которых утомляет покой. Как других – работа. Есть люди, которым «быть тебе, пока ты на ходу»… Многие отлично живут с этой болезнью (бездействие), доживая до весьма долгосрочных юбилеев. Есть люди, для которых она смертельна…».

Через 4 года после возвращения из Нижнего Новгорода в возрасте всего лишь 64 лет Н.М. Баранов скончался.