С Анатолием Васильевичем Гусевым мы познакомились в преддверии Дня Победы. Он легко согласился рассказать, как подростком работал в тылу почти всю войну, а в итоге рассказал всю свою жизнь. Жаль, что рассказ этот не уместить на газетных страницах целиком, но самые яркие моменты из жизни труженика тыла, рабочего, учителя, отца, деда и прадеда мы с удовольствием представляем вашему вниманию. И пусть наш герой говорит с вами, уважаемые читатели, от первого лица.

– Когда началась война, мы в Ивановской области жили. Отца мы проводили на фронт в декабре 41 го. Следом ушел и брат. Шел мне 13 й год, я расту, жрать хочу, а карточки – на 300 граммов. Что делать?

Пошел учеником слесаря на торфопредприятие. Оно занималось добычей торфа и ремонтом всего этого оборудования – торфодобывающих машин, тракторов. А тут война, фронту нужны снаряды. Мужиков забрали на фронт, токарные станки стоят. Стали привлекать к этому делу баб, стали они учиться на фрезерном и на токарном станках работать. Ну и нас, ребятишек, токарному делу два раза в неделю учили. Мы это дело схватили. Кто-то быстро, кто-то подольше. Не так сложно было освоить, как снаряд из заготовки выточить, они ж однотипные, размеры менялись только. Вот и точил я ночами снаряды. Стоишь у станка, звук монотонный… Бывает, стоя прямо засыпаешь. А если на станок качнет спящего, изуродовать же может. И вот мастер ходит, проверяет. Тех, кто носом уже клюет, в буржуйку оправляет: «Отдохни полчасика». А мастера – мужики-то добрые были, они и не полчасика, а часик давали поспать. Ты фуфайку масляную – под себя, полено – под голову. Мастер придет через час, пинает-пинает тебя – поднять не может, так разоспишься. А домой приходишь, поешь, еще часок вздремнешь и в день идешь на тракторе гусеничном работать. А на трактор я почему работать пошел? Дрова нужны были – дом топить. Возил я, например, кабель из электроцеха, с центрального участка на болото, где работают краны. Вот я лесом еду, вижу, дерево упало, ветром уронило, я его распилю на месте, как могу, закачу на тракторные сани, тросом привяжу да дальше еду.
А дома-то уже распилю, как надо. Вот тебе и дрова.

Как я работать пошел, нам с матерью, конечно, чуть посытнее стало. Я карточку получал на 700 граммов, на работе ночью кормили: когда кашку, когда винегрет, кусочек тоненький хлебца отрежут, – так и питались. А еще мне за ночные смены доппаек был положен. Винегрет в столовой делали для нас: картошку, морковку, огуречек нарубят да маслица чуть-чуть капнут. Но я никогда его не ел, брал с собой посудину из дома и матери приносил.

Отец вернулся с войны за пять дней до Победы. Привезли его на носилках. Брат тоже пришел живой. А для меня война еще не закончилась. В 1948 году меня призвали на срочную службу. Началась она в Кронштадте, где я год изучал корабельное электрооборудование. А потом я попал в дивизион тральщиков. Мы вычищали от оставшихся после войны мин судоходные пути в территориальных водах СССР от Кронштадта до Калининграда. Это сложное, опасное, по-настоящему военное дело, мы постоянно подвергались опасности. Тральщики подрывались на минах. И в один непрекрасный день подорвался и наш. Кто-то погиб, кто-то в госпиталь попал. Я был ранен в голову, месяц пролежал в госпитале в Кронштадте. Осколок достали, сделали чистку, «заклепали» – и снова в строй. Поехал, получил новый тральщик, и опять занялись с ребятами своим делом. Потом смену вместо себя подготовил и демобилизовался с опозданием на год – в 53 году.

После армии судьба сначала занесла меня в Алма-Ату, где я нашел себе жену, а потом уже и на Бор. Ремонтировал автомобильные двигатели, в том числе и для пятитонников Борского стекольного завода, которые возили контейнеры со стеклом. И в 1957 году директор завода Сергей Иванович Жеребин пригласил меня на работу. Пообещал в течение года дать квартиру, я и согласился. Был слесарем 6-го разряда по ремонту двигателей. А потом Сергей Федорович Махалов решил отправить меня преподавать автодело в школе, зарплату при этом я получал на заводе. Правда, перед этим меня четыре раза возили в горком партии. Я, конечно, отнекивался, говорил: «Я не могу в школе работать! Я рабочий, курю, выпить могу и матом ругаюсь». Но ничего, закончил Институт усовершенствования учителей в Горьком. Самые первые и весьма способные мои ученики – Алексей Константинович Мишин и Алексей Васильевич Голиков.

В 70-м году я вернулся на завод, как раз перед пуском флоат-линии полированного стекла. Немцы и англичане у нас были, поднатаскали нас немного, а потом мы ездили учиться. Здесь до пенсии я и проработал оператором флоат-ванны. А после пенсии перешел в цех КИПиА, ремонтировал и проверял самые разные приборы, что со всего завода к нам несли. Проверил – поставил персональное клеймо – личную гарантию, что никаких погрешностей нет.

Я интересную жизнь прожил и доволен, что нас – тех, кто в войну ребятишками трудились, – не забывают. Для меня День Победы – главный праздник. Я каждый год обязательно на параде. Надеюсь, и юбилейный на параде встречу.