День партизан и подпольщиков отметили на Бору участники военно-исторического клуба «Левый берег». К чему было приурочено это событие? 29 июня 1941 г. Совет Народных Комиссаров и Центральный комитет ВКП(б) издали директиву: органам советской власти, партийным, профсоюзным, комсомольским ячейкам создать партизанские группы и диверсионные отряды для борьбы с вражескими захватчиками.

Понятно, что на Бору никаких партизан не было. Но какие мощные партизанские движения были в Брянской, Орловской, Смоленской, Ленинградской и Калининской (ныне Тверской) областях РСФСР, в Белоруссии и на Украине! Вклад «народных мстителей» в Победу в Великой Отечественной войне был огромен. Партизаны уничтожили, ранили и захватили в плен больше миллиона гитлеровцев, вывели из строя тысячи вражеских танков и бронемашин, паровозов, подорвали множество бронепоездов, мостов. А сколько отвлекли на себя сухопутных войск противника на советско-германском фронте! Около 250 человек, сражавшихся в подполье и партизанских отрядах, были представлены к высокому званию Героя Советского Союза.

В память о подвиге партизан участники военно-исторического клуба «Левый берег» провели на Моховых горах реконструкцию быта партизанской заимки и эпизод диверсии. Командир «партизанского отряда» Анатолий Захаров строг и четок. Дает указания своим «бойцам»:

– Наша задача – пройти незамеченными и уничтожить немецкую дамбу. Вернуться всем на место дислокации живыми и здоровыми. Патроны экономить, идти скрытно, друг друга прикрывая. Всем все понятно?

– Так точно.

Руководитель клуба «Левый берег» Анатолий Захаров по традиции на реконструкции всей семьей – с супругой Ольгой и четырьмя детьми. Старшие, Аня и Саша, – полноценные участники. Аня окончила первый курс медучилища. «Военный санинструктор» показывает содержимое сумки:

– У меня здесь бинты, пузырек с имитацией крови и фляжка со спиртом, – рассказывает Аня.

Александр демонстрирует ППШ 41 – пистолет-пулемет Шпагина. Настоящий (охолощенный, конечно), с ним воевали наши предки в Великую Отечественную.

– Это любимое оружие партизан, потому что ППШ может стрелять и очередями, и одиночными патронами. Он очень скорострельный, – рассказывает Саша. – Я понимаю, что это оружие прошло войну, и хочу сам помнить всегда и чтобы другие помнили, как трудно далась народу эта победа над фашистскими захватчиками.

Чтобы другие помнили, Саша, постоянный участник реконструкций, рассказывает о том, что знает сам, и своим друзьям. Его приятель, Егор Кармаев, первый раз в роли партизана.

– Мне Александр много рассказывает, показывает фото и видео с реконструкций, я много от него узнаю интересного. Сегодня мне понравилось и стрелять из винтовки, и наша миссия, и вкусный плов. Думаю, я никогда этого не забуду.

Вкусный плов настоящие партизаны, конечно, не ели. Питались тем, что найдут в лесу, охотились, обходились продуктами, которые доставляли связные. Напрямую контактировать с деревенскими было нельзя. Каратели узнают – уничтожат всю деревню за содействие партизанам.

Но плов на Моховых горах – тоже со вкусом войны. Другой, афганской. Владимир Метелев служил в автомобильном батальоне. Его рота возила продукты, обмундирование, боеприпасы через перевал Саланг до Кабула, а оттуда – в Джелалабад, что на границе с Пакистаном. Вот там-то молодой и любознательный Владимир смотрел и запоминал, как пуштунские кочевники готовят плов. Сегодня на Бору его божественный вкус знают многие ветераны боевых действий. Владимир Павлович смеется:

– Секрет не расскажу. Даже те, кто наблюдал от начала до конца, как я готовлю, сколько ни пытались, такой плов приготовить не могут.

Кроме плова, здесь все или почти все по-настоящему. Оружие видело реальные бои, трофейный бинокль принадлежал немецкому бойцу, погибшему в Белоруссии. Анатолию Захарову его подарил руководитель белорусского военно-исторического клуба. Внешний вид «партизан» тоже взят не с потолка, объясняет Анатолий Захаров:

– Одежда партизан в то время состояла на треть из красноармейской формы, на треть – из формы немецкой и на треть – из одежды, оставшейся от мирной жизни. То есть одевались как придется. Я так в принципе и одет. Галифе у меня милицейские, рубашка – гражданская, разгрузка – немецкая, солдата вермахта, при себе – штык-нож немецкий, трофейный, настоящий, 1939 года. Даже очки у меня действительно старые, круглые, с диоптриями под мое зрение, я их долго искал, мне в них комфортно и интересно. Конечно, какие-то условные обозначения у партизан все равно были, и пароли были. Иначе как поймешь, полицаи это переодетые или свои.

Игорь Бабейский – реконструктор со стажем. И на нем – специальная, сшитая с исторической точностью одежда. Он знает боевой путь своего деда, который при наступлении под Москвой получил 24 ранения. С помощью поисковиков смог найти братскую могилу в Калужской области, где похоронен один из бабушкиных братьев. А вот судьбу второго, пропавшего без вести под Брянском, установить пока не удалось. Но чего у Игоря Валерьевича не отнять, так это его памяти о предках и их подвиге. И он готов ею делиться.