Живет в поселке Память Парижской коммуны удивительный человек – краевед Николай Юрьевич Куприн, которого роднит с великим русским писателем не только фамилия, но и умение складно и интересно излагать свои мысли.

Жаль, что не собирает он архивных документов и не записывает то, что услышал от своих бабушек. Он, как сказитель Баян, передает деревенские были и легенды из уст в уста. И сам-то он похож на русского богатыря: несмотря на возраст, выглядит моложаво и голосом обладает низким, густым, оттого и истории, рассказанные им, слушать одно удовольствие!

Николай Куприн всю жизнь живет, следуя пословице «Где родился, там и пригодился!». Правда, давным-давно решился жизнь поменять – уехал с семьей в Нижний, устроился на машиностроительный завод, но через полтора года надоела ему эта городская суета и вернулся он в родную деревню, да так с тех пор здесь и живет с детьми и внуками.

Окончил он Семеновский техникум, получил специальность техника-технолога мебельного производства, однако работать пошел в органы внутренних дел – после окончания курсов Высшей школы милиции. Начинал работать в ППК рядовым милиционером, а закончил свою трудовую деятельность в 2000 г. уже начальником Останкинского отделения милиции.

– История всегда для меня представляла интерес, особенно история нашей деревни Жуковки, – начал свой рассказ Н.Ю. Куприн. – Мои бабушки прожили очень длинную жизнь: одна 90 лет, другая – 96! Вот от них я и узнал о прошлом деревни. Школа наша была построена еще до Октябрьской революции, и первой ее учительницей была хорошая подруга моей бабушки, француженка по происхождению Лидия Флориановна Массен. В свое время модным явлением было у знатных людей иметь иностранных гувернеров. В здешнем лесу был большой хутор, где помещик Сперанский занимался лесопильным производством. И отец Лидии Флориановны был у этого человека управляющим. Когда началась революция, Сперанский вместе с сыном и управляющим уехали во Францию, а Лидия со своей матерью и сестрой остались в Жуковке. Кстати, Лидию Флориановну даже сажали в тюрьму, пытались из нее сделать иностранную шпионку, но подержали месяц и выпустили. Сестра ее, тоже учительница, была замужем и жила в Затоне. А Лидия Флориановна, со слов моей бабушки Марии Николаевны, с которой они дружили, любила сына Сперанского и уже считалась его невестой, но революция все планы поменяла! Лидия Массен учила и мою бабушку Ольгу Савельевну. Школа располагалась на окраине деревни и была построена на деньги деревенских жителей. Кстати, Жуковка никогда никому не принадлежала – ни церкви, ни монастырям, ни боярам. Всю жизнь здесь жили общиной, у людей был свой лес, свои поля.

Однажды мы с моим отцом сидели, а он и говорит: «Господи, сколько Лидия Флориановна нас, дураков, выучила! Всю деревню читать, писать, считать научила! Много вышло из Жуковки достойных людей, которые получили хорошее образование, занимали высокие должности!» А Лидия Флориановна осталась в конце концов одна и была всеми позабыта, но с моей бабушкой она дружила до конца своих дней и умерла в возрасте 85 лет. Шел тогда 1973 год…Мы с моим стареньким отцом нашли ее могилку на краю кладбища. С тех пор я за ней ухаживаю и вижу, что кто-то еще помнит первую учительницу Жуковки – цветы приносит…

Жаль, что не сохранилась единственная дореволюционная фотография Лидии Флориановны, там ей лет 20… После Л. Массен в Жуковке было еще много учителей, и школа существовала до 1970 года. Окончил 4 класса этой школы и краевед Николай Куприн, тогда там учились человек 70. А вот уже его младшая сестра Татьяна училась вдвоем с мальчиком Иваном. Говорили тогда в Жуковке, что «в школе учатся только Ваня да Таня»…

Поведал мне Николай Юрьевич, что Жуковка существовала еще во времена Ивана Грозного. По высокому берегу Волги простиралась луговая дорога, называли ее Казацкой – этой стороной шли казаки, когда брали Казань. А по приказу царя местные жители были обязаны кормить войско. По рассказам бабушек Н.Ю. Куприна, когда шли казаки, в это время деревней руководил умный староста – хитрый мужик. Собрал он стариков, и те с хлебом-солью вышли встречать казаков на дорогу. Но направил он войско не в Жуковку, а в Ваганьково, ведь староста прекрасно знал: если войско войдет в деревню, кони сожрут весь овес, тогда будет мор! Что и случилось впоследствии с Ваганьковом – там до сих пор об этом знают и помнят…

Старожилы п. ППК рассказывали, как видели бугры, а в них – вырытые землянки, там сначала и жили. Помнят они и о первом доме поселка. Стоял он на съезде к пристани – деревянный, двухэтажный. И у дома того тоже есть своя история. Построен он был после того, как однажды пропал в лесу купеческий обоз. Там всех перебили и на награбленные деньги построили этот дом. И дом на крови впоследствии сгорел…

Борскими поселок и деревня Жуковка стали не сразу. Раньше это был Семеновский уезд. В то время с каторги бежали закоренелые преступники, которые и селились в местных лесах. Обложили они деревни Плотинку, Вязилки и Жуковку оброком. И если только деревенские отказывались платить дань, жгли дома! Однажды, по рассказам бабушки Н. Куприна Ольги Савельевны, местные мужики решили с лихими людьми сами расправиться: напоили их самогоном и зарубили топорами да вилами…

Интерес местного краеведа вызвало и озеро Неверово, по берегам которого раскинулись могучие дубы.

– Что с ним происходит, никто не знает, – пожимает плечами Николай Юрьевич. – Озеро очень мелкое, и рыба за лето может несколько раз то появляться, то пропадать. Бывает, весной ни одной рыбешки не увидишь, а к середине лета ее немерено! Говорят, что под озером протекает подводная река, которая с Волгой связана. Старичок-сосед рассказывал, как однажды ездил на озеро лучить с острогами, рыба шла вереницей – друг за дружкой в одном направлении – и вдруг исчезала в огромной воронке. Сунул он в то место острог и до дна не достал! Брали в озере и пробу. Выяснили, что на дне его – торфяные слои от 8 до 12 метров! В лабораторию отправили и узнали, что торф тот по лечебным свойствам гораздо целебнее всех известных нижегородских грязей! Но есть у этих грязей один недостаток – кислые они очень! Однажды уснул папин товарищ на озере после рыбалки, а ноги в воде оставил, так ноги сжег, даже кожа слезла.

Вот такие истории мне поведал жуковский краевед Н. Ю. Куприн. Писать бы ему местную летопись, да пока он о том не думает – занимается внуками и огородом. Держит себя в форме: делает зарядку по утрам, правильно питается, обливается холодной водой.

Прощаясь, дал он свое напутствие:

– Тот факт, что мы порой забываем свои корни, меня очень тревожит. Куда нас приведут иваны не помнящие родства? А сегодня молодых смущает даже то, что они деревенские, стесняются они своего происхождения! Хотя деревня все города подняла…

На этой ноте мы с нашим героем и распрощались. Пишите, Николай Юрьевич, свои деревенские истории – они нам очень нужны!