Фильмы этого продюсера номинировались на премию «Оскар» 341 раз и 81 раз получали статуэтку. В активе его студии – ставшие культовыми фильмы «Властелин колец» 6+, «Убить Билла» 16+, «Авиатор» 16+ и другие. Его киностудия открыла талант режиссера Квентина Тарантино и Умы Турман, его образ долгое время ассоциировался с самим Голливудом. Все это – о Харви Вайнштейне, колоссе, который пал в октябре 2017 года. Именно тогда печатные гиганты The New York Times 16+ и The New Yorker 16+ с разницей в несколько дней опубликовали сенсационные расследования. Оказалось, что последние 30 лет 65-летний продюсер домогался до молодых актрис и сотрудниц своей кинокомпании.

Эти публикации буквально открыли ящик Пандоры. На продюсера начали жаловаться практически все женщины, хоть когда-то работавшие с ним, более тридцати из них подали иски о сексуальных домогательствах. Для Вайнштейна эта ситуация закончилась очень плачевно: он выплатил более 25 миллионов долларов за то, чтобы оскорбленные женщины забрали исковые заявления, продюсера бросила жена, его уволили из собственной киностудии. Вишенкой на торте стало уголовное преследование по двум делам об изнасиловании: суд признал Вайнштейна виновным и приговорил его к лишению свободы сроком на 23 года. Из зала суда экс-продюсер отправился прямиком в больницу – после вынесения приговора у него случился сердечный приступ.

Западная корпоративная культура работает над темой домогательств на рабочем месте (это явление называется харассмент) уже не первый десяток лет. Вещи, на которые закрывают глаза в России, в США могут привести к увольнению. Если многие россияне считают, что хлопнуть коллегу пониже спины – это комплимент (даже если девушка категорически возражает против такого «внимания»), то на Западе это как минимум повод для визита в отдел кадров и направления на курсы по борьбе с харассментом.

– Само слово «харассмент» давно известно тем, кто знаком с западным трудовым правом, в России это понятие только начинает входить в обиход, – объяснила старший юрисконсульт правовой группы Отдела МВД РФ по г. Бор Елена Новоторнова. – В последнее время вопрос сексуальных домогательств на рабочем месте вызывает гораздо больше интереса, чем раньше, стало появляться больше публикаций на эту тему. Но должна признать, что законодательных рекомендаций в противодействии домогательствам на рабочем месте у нас не имеется. В российском правовом поле можно действовать в трех направлениях: гражданском, административном и правовом. Что мы имеем в гражданско-правовом плане? Привлечение к ответственности возможно путем предъявления иска о компенсации морального вреда, причиненного сексуальными домогательствами. Но ни законодательство, ни судебная практика не выделяют харассмент в качестве особого случая причинения морального вреда и не содержат правил, которые гарантировали бы жертве определенный уровень компенсаций в случае удовлетворения иска. Доказывание факта домогательств может быть очень затруднительным, потому что нет свидетелей или других источников доказательств. Для жертвы это может быть тяжело и с моральной точки зрения: в российском обществе до сих пор сильна тенденция обвинения жертвы, осуждение распространения информации о домогательствах. И в результате сама жертва может столкнуться с ущербом для своей репутации.

Не лучше обстоит дело и с административной практикой, поскольку статей, в которых прописаны понятия «домогательства» и «рабочее место», попросту нет. Теоретически, полагает юрист, можно было бы попытаться привлечь домогателя к ответственности по ст. 5.61 КоАП (она запрещает оскорбления, унижение чести и достоинства другого лица). Но если коллега или начальник не использует оскорблений, а говорит двусмысленные комплименты (даже если они крайне неприятны), то в этом случае административный кодекс бессилен.

Что касается уголовной ответственности, то она предусмотрена только за серьезные преступления (изнасилование, насильственные действия сексуального характера).

– Многие юристы склоняются к тому, что нужно ввести за домогательства административную ответственность по аналогии с мелким хищением, и если человек повторно совершает правонарушение в течение года, то привлекать его уже к уголовной ответственности, – рассказала Елена Новоторнова. – В 2014 году предложение об административной ответственности за домогательства вносили в Госдуму, но в итоге на первом же чтении этот проект сняли. Так что в этом смысле мы сильно отстаем от Запада.

Между тем даже для нашего города сексуальные преследование на рабочем месте не такая уж и редкость. Вера столкнулась с ним будучи 22-летней студенткой 4-го курса. Заканчивая обучение на программиста, она решила найти работу. И нашла – на одном из крупных производств.

– Это началось не сразу, – вспоминает она. – Первое время все было хорошо: мой непосредственный начальник оказался очень хорошим человеком, который готов был заступаться за «своих девочек» (на моем участке был женский коллектив). Проблемы начались, когда меня, благодаря образованию, решили продвигать по карьерной лестнице. Я была рада: без проблем оставалась после работы, чтобы выполнить отгрузки, я готова была перерабатывать, не считаясь с личным временем. Но этого оказалось недостаточно. Для повышения квалификации меня направили на обучение к одному из директоров. И вот его поведение стало причиной моего будущего увольнения.

Новый руководитель сразу дал понять: считаться с личными границами девушки он не собирается. Во время «обучения» он, годящийся ей в отцы, позволял себе не только намеки, но и откровенно распускал руки. Коллеги Веры искренне считали это само собой разумеющимся: мол, а что тут такого, все же так работают! Но «так работать» девушка не захотела.

– Я была на тот момент очень скромной, очень застенчивой и просто не могла грубо поставить на место человека вдвое старше себя, – вспоминает девушка. – Я отнекивалась, придумывала причины, чтобы избегать его общества и ни в коем случае не оставаться с ним наедине. Нужно было пожаловаться своему непосредственному начальнику. Думаю, он мог бы меня защитить. Но мне было стыдно, я боялась, что мне никто не поверит. Да, именно так: плохие поступки делал он, а чувство стыда испытывала я. Чем я могла привлечь его внимание? Понятия не имею. Запыленной спецовкой? Полным отсутствием косметики? Ничего соблазнительного в моем образе не было.

В итоге Вера пришлось уволиться, а повышение получила другая, более сговорчивая девушка. Но о своем решении Вера не жалеет.

– Как бы там ни было, я получила много профессиональных навыков, научилась хоть как-то противостоять давлению, – поделилась она. – Сейчас я стала старше, у меня подрастает дочка. И я сделаю все, чтобы она знала: я никогда не скажу ей «сама виновата»! Я поверю ей и сделаю все возможное, чтобы она научилась защищать себя.

Похожая история случилась и в жизни Елены. Она работает менеджером по продажам в мебельной компании и делит офис с пятью коллегами – троими мужчинами и двумя женщинами.

– Когда я только устроилась на эту работу, то была очень счастлива! – вспоминает девушка. – Отличная по меркам нашего города зарплата (комиссионные с продаж были очень щедрыми, и мы все работали на совесть), приятные коллеги, уютный офис и масса возможностей для профессионального роста. Не работа – мечта! Алексей был одним из моих коллег – симпатичный молодой парень, который флиртовал со всеми девушками в компании. Я даже не помню, с чего вдруг он переключился на меня: на недостаток женского внимания он явно не жаловался.

Началось все довольно невинно: Алексей предложил своей коллеге посидеть после работы за чашечкой кофе. Елена отказалась. Она встречалась с другим молодым человеком и сообщила об этом Алексею. Тот пожал плечами и улыбнулся – казалось бы, на этом история и должна закончиться.

– Но нет, это было только начало! С того момента его внимание становилось все более навязчивым и оскорбительным. Я думаю, он просто мстил мне за отказ, – рассказала Елена. – Например, он мог схватить меня ниже спины, если я шла мимо, а на мое возмущение просто рассмеяться. Мог насильно взять за руку (была у него такая «шутка»: «Ты что какая нервная? Вон пульс как скачет!»). На мои попытки вырваться снова смеялся: «Я же говорю – психопатка!» Он доводил меня до слез своими публичными комментариями по поводу моей внешности, но, если я смела показать недовольство, заводил знакомую шарманку: «Ты просто псих и шуток не понимаешь». В итоге я пришла в отдел кадров и нажаловалась на него. И начальница отдела кадров не отмахнулась от меня! Наверное, женщина лучше поймет другую женщину. Она вызвала Алексея на разговор. Он, конечно, снова рассмеялся и назвал меня «дурной и не понимающей шуток», но нападки свои прекратил. С того инцидента прошло больше года, и сейчас мое общение с ним ограничивается «здравствуй – до свидания», чему я безумно рада!

Многие помнят те времена, когда личная и семейная жизнь человека разбиралась до деталей и рассматривалась под микроскопом в обкомах, профкомах и на товарищеских судах. «Наевшись» такого бестактного вмешательства в личную жизнь, наше общество ушло в другую крайность, закрыв глаза на домогательства в отношении женщин. Показательный пример – история с депутатом Госдумы Леонидом Слуцким. Об этом много писали российские сми. Напомним, что в 2018 году несколько журналисток обвинили его в сексуальных домогательствах, причем не бездоказательно: одна из пострадавших предоставила аудиозапись, из которой очевидно, что депутат предлагает ей стать его любовницей, несмотря на отпор со стороны журналистки, а также пытается прикасаться к женщине, чего она явно не хочет. Тем не менее комиссия Госдумы по этике оправдала поведение депутата.

На Западе, однако, возник перегиб в другую сторону. Бросившиеся делиться откровениями о домогательствах женщины и мужчины без всяких доказательств обвиняли успешных и богатых людей в событиях, которые якобы случились 20–30 лет назад. Иногда результаты таких обвинений (повторюсь, не подкрепленных ничем, кроме слов «жертвы») были катастрофическими: обвиненные теряли работу, репутацию, с ними разрывали контракты, от них уходили супруги, они становились «нерукопожатыми» в обществе. Вот именно здесь и возникает главный вопрос: где та грань, за которой насильник сам превращается в жертву травли?

Наверное, и российскому, и западному обществу еще только предстоит найти ту самую золотую середину. Уже сейчас на российский рынок приходят крупные компании с жестким внутренним уставом, не допускающим сексуального преследования на рабочем месте. Да, нарушитель не заплатит административного штрафа и не подвергнется уголовному наказанию, но вполне может потерять работу и поставить жирный крест на своей карьере. И вполне возможно, что не Госдума или metoo, а именно ответственные работодатели решат проблему домогательств на рабочем месте в нашей стране.

В США движение metoo приняли позитивно: только за первые сутки 4,5 млн пользователей Facebook опубликовали сообщение с этой фразой или хештегом.

За год было опубликовано более 450 обвинений против медийных личностей, часть из них были уволены и покинули сферу деятельности (индустрию развлечений, политику, бизнес и т. д.).

В остальных странах все было не так однозначно.

Во Франции и Индии сами представительницы феминистских движений выступали против женщин, которые публикуют бездоказательные обвинения, так как, по их мнению, это могло навредить реальным жертвам насилия.

В Китае на государственном уровне было объявлено, что в стране домогательств нет, а сообщения с #metoo удалялись.

В Южной Корее были самые жесткие последствия для обвиняемых, даже за подозрения публика буквально растаптывала человека и исключала его из медийного поля (если это артист, политик или бизнесмен).

В России #metoo не получило активного распространения вплоть до 2020 года.