Ехать на съемки нам предстояло в один прекрасный район, где по весне в деревнях так отчаянно цвели вишневые сады, что казалось, будто белоснежные облака спустились с небес на землю. Из местной вишни варили в сезон потрясающее варенье, специалитет этих мест. Вишню завез в эти края один продвинутый помещик еще в XVII веке. А село, в которое должны были отправиться мы, славилось и славится на всю Россию искусными мастерами, резчиками по особенному камню, который в этих краях зовут «леденцом». Это очень интересные истории, но наш сказ будет совсем о другом.

– Константин Евгеньевич, нам на днях нужно приехать к вам в село, чтобы снять ваше огромное хозяйство!

– Конечно, Елена, приезжайте, хозяйство свое покажу, но для начала вас коммунистическим завтраком угощу!

– А как это – коммунистический завтрак? – спросила озадаченная я, на тот момент руководитель телепрограммы «Покупайте нижегородское!».

– Приедете – увидите, посмотрим, какие из вас работники! – с угрозой в голосе произнес любезный Константин Евгеньевич, глава того самого огромного хозяйства, и отключился от разговора.

Главный оператор, услышав часть нашего диалога, счел его весьма двусмысленным и не упустил возможности сказать пару пошлостей. Пришлось шалуна отрезвить и пояснить, что под словосочетанием «огромное хозяйство» подразумевалось весьма успешное и очень интересное сельхозпредприятие в Нижегородской области, а не то, что подумал главный оператор.

Ранним-ранним апрельским утром наша съемочная группа в составе ведущей, классической красавицы-блондинки Татьяны, главного оператора, водителя и меня, разумеется, выехала заре навстречу. Снять нам предстояло немало, было намечено 11 пунктов съемки. Хлебозавод, мясоперерабатывающий завод, свиноферма, обширные поля, мельницу, маслобойку и много чего другого мы должны были охватить за отпущенный нам съемочный день. Надо сказать, что глава сельхозпредприятия был доктором экономических наук, сумел сделать из колхоза-банкрота успешный агрохолдинг, а специалистов принимал на работу путем очень жесткого отбора, по конкурсу.

Путь предстоял неблизкий, ехать нужно было почти два часа. Поскольку поесть перед дорогой никто из нас не успел, загадочный образ коммунистического завтрака казался нам все более и более привлекательным. Но как же он должен выглядеть, гадали мы? Это будет стакан сметаны с сахаром и кусок батона? Манная каша с комочками? Невнятная овсянка? То есть нам предложат то, чем кормили рабочих в советских столовках? Или это будут национальные блюда из 15 республик-сестер? Или нас встретят хлебом-солью на вышитом рушнике и символически примут в ряды молодых коммунистов?

Но даже наше журналистское воображение было бессильно перед реальной картиной коммунистического завтрака. Тут я никак не смогу обойтись без литературного штампа: действительность превзошла все наши ожидания. Причем не только на завтраке…

Коммунистический завтрак по случаю визита нижегородских тележурналистов был накрыт прямо в кабинете у главы агрохолдинга. В полном соответствии с законами русского народного гостеприимства. На вышитой скатерти красовался высокий, литра на четыре кувшин с хохломской росписью (в нем было топленое молоко), на хохломском подносе величиной с колесо было разложено килограмма три ассорти из колбас, ветчин, буженины и еще сортов семи разнообразных мясных изделий от местного колбасного завода. На другом таком же подносе вальяжно разлеглись пироги размером примерно с десертную тарелку. Следующий поднос был наполовину завален творогом и пиалами со сметаной, сливочным маслом, ряженкой, кефиром. Но и это еще не все! Подносы, видимо, закончились, поэтому хлеб пяти сортов, пирожные, печенье, рулеты производства собственного хлебозавода красовались еще на трех внушительного размера плоских фарфоровых блюдах. Мед и сгущенное молоко находились в кувшинчиках поменьше – на пол-литра. Вы думаете, я преувеличиваю? Ничуть! Я еще преуменьшаю!

Вспомнив поэта Державина, Франсуа Рабле и других писателей и поэтов, воспевавших пышные пиры, я с ужасом поняла, что не успеем мы снять все, что запланировали. Своими опасениями я поделилась с Константином Евгеньевичем. Он уже пригласил нас к столу и сказал, что, пока мы все не съедим, ничего снимать не пойдем! И вручил мне тайминг съемок, разработанный им собственноручно.

«Хлебозавод – 10 минут, мясное производство – 15 минут, свиноферма – 5 минут, мельница – 12 минут, коровник – 7 минут…» – вот что было написано твердым почерком на листочке в клеточку. Главный оператор чуть не подавился пирогом с капустой, увидев, какое время Константин Евгеньевич решил уделить каждому объекту, а тот очень удивился, когда мы ему объяснили, что на каждом объекте будем никак не меньше получаса. Но коммунистическому завтраку не было конца и края, а нам, кроме главы холдинга, нужно был снять еще 11 его замов, как раз и отвечающих за все эти владения. Судя по продолжительности утренней трапезы, уехать в Нижний мы должны были минимум через неделю. Еле-еле убедив хозяина, что сыты и что пора бы уже съемки начинать, мы сделали попытку выйти из-за стола. В наших головах ясно нарисовался образ застрявшего в кроличьей норе Винни-Пуха.

– Хреновые из вас работники, плохо едите! – констатировал Константин Евгеньевич и повел нас на хлебозавод.

Он находился в трех шагах от правления. На съемках хлебозавода целый час ничто не предвещало беды, пока мы не добрались до презентации продукции. К съемкам пекари расстарались, поэтому на трех столах радовали глаз румяные хлеба, торты, громоздились пирожные, печенье, плюшки, саечки, булки с изюмом, красовались куличи. Снимали мы как раз в пасхальные дни. Рома начал снимать всю эту красоту, а Таня – рассказывать, чем же хороши эти изделия. Я внимательно слушала ведущую, и тут до моего слуха долетело подозрительное звяканье. И… в дегустационный зал с чашками, сахарницей и молочником, расставленными на уже знакомом нам подносе, вплыла технолог хлебозавода. За ней пекарь нес ведерный горячий самовар.

– Эт-т-то что? – с удивлением спросила я.

Рома чуть не уронил камеру. Ведущая запнулась на полуслове.

– А чайку попить с плюшками да куличами, а пирожных, печенья, тортиков наших отведать? – ласково запела технолог.

– У нас все очень вкусное, пшеница своя, мука своя, масло, молоко свои! Все натуральное! Перекусить-то надо! Поработали, устали, поди!

Я подняла недоумевающий взор на Константина Евгеньевича. Он хранил гордое молчание.

– Но мы полтора часа назад позавтракали! – хором возмутились мы.

– Садитесь за стол, садитесь! – технолог нас словно не слышала…

Константин Евгеньевич по-прежнему безмолвствовал…

Мы еще не знали, что попить чайку с плюшками да куличами и пирожных, печенья, тортиков местных отведать еще не самое страшное в этом хлебосольном месте…